Пробуждение

Илье приятно было приходить в банк еще и потому, что Захар Федорович Важенин всякий раз встречал его веселой, приветливой шуткой. Он охотно знакомил его с тайнами банковских операций. Как-то он раскрыл перед ним огромную, совершенно новую главную книгу с незнакомым, пугающим названием балансовых счетов, таких, как «Клиенты-комитенты по комиссионно-банковским операциям». И пояснил, что это могут быть денежные документы, присланные для взыскания на комиссионных началах.

Обладая хорошей памятью, Илья запоминал все быстро. Он понял, что учет Захаром Федоровичем поставлен идеально. Главную книгу и лицевые счета по вспомогательному учету Важенин вел лично сам. Все цифры он выводил на редкость красивым почерком. Записи поражали краткостью и точностью. Было чему поучиться.

— Как тебе наша бухгалтерия? — не без гордости спросил как-то Важенин.

— Знатно, Захар Федорович, — не скрывая восторга, ответил Илья.

— У вас, поди, не так? — глаза Важенина улыбались с доброй лукавинкой.

— У нас совсем другое…

— Трудновато тебе приходится?

— Не в том дело… Больше стало заминок с обязательствами.

— С какими?

— Некоторые председатели не хотят подписывать старые, которые мы сейчас переоформляем.

— Тозовские, что ли?

— Да, бывших товариществ по совместной обработке земли.

— Почему же не хотят?

— Потому что машины и прочий сельскохозяйственный инвентарь, полученный в кредит, частью поломан, пришел в негодность.

— Какой же вывод?

— Такой, что иным хозяйствам досталось нездоровое наследство…

— Выходит, что мы вешаем на колхозы задолженность за имущество, которого уже нет?

— Выходит…

— С кого же, по-вашему, государство должно взыскивать эти суммы? — Важенин экзаменовал его с каким-то особым пристрастием.

— Юридически — с преемника, с того же колхоза, куда влилось бывшее товарищество. Государство тут ни при чем, — ответил Илья.

— Значит, взыскивать с колхозов? — спросил Важенин.

— Безусловно!

— Но инвентаря-то нет! А колхозы делают первые, не совсем уверенные шаги, и мы сразу же вешаем на них дутую задолженность, отягощаем их балансы?

— Государство отпустило в кредит машины, и за них надо платить. Бывшие члены товарищества теперь стали членами колхоза. Они несут ответственность. Так можно все растащить, исковеркать, — запальчиво ответил Илья.

— Ну что же, хорошо, что ты болеешь за государственный интерес. Это должно стать твоей священной обязанностью…

Этому разговору Илья не придал особого значения.

Как-то после занятий Важенин задержал его в своей конторе, усадил за стол и положил перед ним небольшую пачку денежных документов, раскрыл главную книгу и попросил сделать записи.

— Не спеши. Сначала, как полагается, изучи документ. Вспомни, как тебя учили на курсах.

— Помню, Захар Федорович, — Илья постарался сделать записи как можно лучше — красиво и четко.

Важенин все проверил и остался доволен.

— Теперь вполне спокойно ты можешь принять у меня дела.

— Какие дела?

— Как какие? Банковские, бухгалтерские!

— От вас? — Сердце забилось радостно и тревожно. Стать сразу старшим бухгалтером Союзколхозбанка!

— Тут произошли некоторые события. Меня обратно отзывают в исполком… А сюда я рекомендовал тебя. Товарищ Лисин тоже не против. Он назначен в наш банк управляющим.

В тот же день Илья принял дела. Листая банковские книги, не верил себе, боялся той высоты, на которую неожиданно вознесла его судьба в двадцать лет.

— Смотри, ни в коем случае не запускай записи, — напутствовал его Захар Федорович. — Не оставляй проводок на завтра. К концу дня бывает проверка кассовой наличности. На сейф должен ставить сургучную печать, а утром снимать ее. Без тебя никто не имеет права открывать сейф. В банковском деле должен быть строгий порядок и полный ажур в учете.

Илья вышел из конторы, словно в тумане. Желание поделиться с кем-нибудь своей радостью нарастало. Самым подходящим человеком для этого была Женя. Он увидел ее в дверях больницы. Помахав ему рукой, Женя сбежала по ступенькам крыльца.

— Ты знаешь, кого привезли к нам сегодня? — сказала она.

— Не знаю. Может, Купороса со слепой кишкой..

— Фи-и-и! Дался тебе Гаврила Гаврилович… — Евгения капризно выпятила губы, — Савелия. У него ожог руки второй степени. Лицо тоже задето, но, к счастью, не так сильно.

— Можно к нему?

— Конечно! Он спрашивал о тебе. Идем, я дам халат.

Савелий лежал в палате один, другие койки пустовали. Увидев Илью, он кивнул забинтованной головой и улыбнулся черными как угли глазами. Руки его были спрятаны под одеяло.

— Как ты, друг, ухитрился? — спросил Илья, присаживаясь на табуретку.

— А никакой хитрости! Жена попросила добавить в керосинку горючего. Я пошел в амбар, перепутал в темноте бутылки и вместо керосина заправил бензинчиком… Так полыхнуло, что едва успел зажмурить глаза… Пахать надо, а я вот сюда попал. А на баяне ты мне так и не сыграл.

— Ты же не заехал.