Пробуждение Ктулху

– Два раза – может быть, и случайное совпадение, и владелец гостиницы именно на этом и настаивает, но было еще несколько похожих случаев, – сказал Мэтью Болдуин. – Последний из них касался капитана рыбацкого корабля по фамилии Олфорд. Это довольно известный в этих краях человек. Он много лет занимался рыбной ловлей, хорошо знает все проливы, заливы, бухты, острова – изучил их как свои пять пальцев. Порой складывалось впечатление, что каждая волна с ним здоровается и кланяется ему при встрече – вот насколько это опытный моряк. Ему было за пятьдесят, когда он повредил руку во время одной бури и после этого уже стал редко выходить в море. Рука болела, он плохо управлял парусом да и командовать людьми не то чтобы разучился… Полагаю, – прибавил Болдуин, – его попросту настигла старость. Короче говоря, он стал довольно часто заходить сюда – просто ради общения с людьми. Дома-то у него никого не было…

– Вы так хорошо знаете здешних жителей, – не выдержал я и перебил рассказ. – Вы здесь живете?

– Скажем так, я часто здесь бываю, – уклонился художник от прямого ответа. – Где живу – не так уж важно. Олфорд явился в этот ресторан спустя полгода после последнего случая с картиной – до того он ее не видел. Сперва он сидел спокойно, разговаривал со знакомыми и, казалось, чувствовал себя совершенно нормально, но вдруг, взглянув на стену, – Мэтью Болдуин ударил по стене за своей спиной кулаком, – он вскочил и дико закричал. Глаза его в прямом смысле слова вытаращились, как будто пытаясь вылезти из глазниц, из раскрытого рта выпала сигара и вместе с сигарой – пена, словно он отравился. Он захрипел и почти сразу же повалился набок. Когда к нему подбежали, он уже был мертв.

– И все же картина продолжает здесь оставаться, – заметил я.

Мэтью Болдуин пожал плечами.

– Видимо, такова судьба, – проговорил он, допивая вино.

Вдруг – сам не знаю, по какой причине, – я задал неожиданный вопрос:

– А где в действительности находится скала, изображенная вами?

Он посмотрел на меня пристально, словно пытаясь заглянуть в самую глубину моей души.

– Зачем вам знать?

– Просто интересно.

– Не стоит вам туда ехать, – он снова налил себе вина и предложил жестом и мне, но я отказался. – Впрочем, дело ваше. Моих советов вообще никто никогда не слушает – и даже увидев то, что происходит прямо перед их глазами, не верит в мою правоту. Должно быть, такова судьба… – повторил он сказанное прежде и некоторое время жадно глотал вино. – Что ж, отвечу на ваш вопрос… Скала эта расположена недалеко от одного села вблизи Барнстейбла. Теперь ваше любопытство удовлетворено?

Я почувствовал, как холод бежит по моим рукам и как немеют от этого кончики пальцев.

– Недалеко от Барнстейбла? – невольно вырвалось у меня. – Вы в этом уверены?

– Абсолютно. С чего бы мне лгать?

– Но как такое может быть!.. – не выдержал я, испытывая какой-то первозданный ужас.

– Считаете меня лишенным рассудка? – И мой собеседник отвернулся с хмурым лицом. Его бледные пальцы нервно подрагивали. – Что ж, может, рассудок мой и болен, но такие вещи, как названия селений, где я бывал и переживал страшнейшие испытания, – такое еще не покинуло мою память.

– Селение! – взмолился я. – Назовите селение!

– Вам это название ничего не скажет… Впрочем, оно именуется Дэнем Спрингс. Довольны?

Я обессиленно откинулся на спинку стула.

– Дэнем Спрингс… – повторил я.

Во взгляде моего собеседника впервые мелькнуло любопытство; его глаза блеснули, губы дрогнули.

– Вам знакомо это название? – поинтересовался он.

– Собственно, я туда и направляюсь, – объяснил я.

Он долго молчал, покачивая стакан, где плескалось вино, и поглядывая на меня с какой-то дьявольской усмешкой. Так полицейский смотрит на вора, захваченного с поличным, прежде чем объявить ему об аресте. Наконец он кратко уронил:

– Не нужно туда ехать.

– У меня там имеется собственность, – объяснил я. – Я унаследовал дом от моего родственника и наконец-то собрался с духом, чтобы посетить его. Это конечный пункт моего путешествия, основной целью которого должны стать новые впечатления – и новые пейзажи.

– Вы прожили много лет, не задаваясь подобной целью, – проницательно заметил Мэтью Болдуин. Он как будто читал мои мысли. – Откуда же взялось желание навестить своего родственника именно сейчас?

– Это вовсе не какое-то «желание», тем более не каприз, – пробормотал я. – И почему вы говорите – «навестить родственника»? Я ведь уже сообщил вам, что унаследовал дом, следовательно, родственник мой по меньшей мере скончался.

– По меньшей мере, – повторил Болдуин и затрясся от тихого, какого-то дьявольского смеха. – По меньшей мере!.. Вы ведь уже начинаете догадываться о том, что вас ожидает, если вы все же прибудете туда.

Меня охватила сильнейшая досада. Почему этот незнакомый человек считает, будто я настолько слаб, что какой-то пейзаж заставит меня совершить нечто чудовищное, нечто не поддающееся описанию и приводящее к погибели настолько ужасной, что обычное воображение, даже развитое фантазиями, не в состоянии даже представить?