Пробуждение Ктулху

Если это городок, да еще портовый, рассуждал я, здесь непременно должна найтись какая-нибудь гостиничка. По крайней мере, водитель автобуса не отрицал, что таковая имеется. Правда, он пытался отговорить меня от этой затеи: мол, гостиничка довольно дрянная, автобус скоро починится, так к чему тратить время? Не лучше ли добраться до места назначения уже нынче ночью? Водитель был добрый малый, но я не внял его благоразумному совету и в результате попал под дождь. Полагаю, те немногочисленные пассажиры, что ждали окончания ремонта, сейчас сидели где-нибудь в чайной и смотрели на этот дождь из окна. Вряд ли кто-то из них думал обо мне – единственном, кто просто ушел, даже не потребовав вернуть часть денег за билет.

Итак, я был абсолютно один – если не считать моих незримых спутников, которые скоро станут видны. Следовало поторопиться и отыскать какие-нибудь стены, которые отгородят меня от внешнего мира. Я спускался все ниже по улице – к морю и вдруг заметил окно какой-то лавочки, где горел свет. Я решил зайти туда – справиться о гостинице и, если получится, немного переждать дождь. С поисками места для ночлега определенно следовало торопиться, потому что ночь надвигалась с неизбежностью смерти.

Я толкнул дверь и вошел. Глухо брякнул колокольчик, однако никто не появился на этот звук. Я огляделся по сторонам – я находился в книжной лавке, небольшой и под завязку забитой какими-то пыльными томами. Я окликнул хозяина и долго еще прислушивался, пока до меня наконец не донесся звук шаркающих шагов.

Затем и сам хозяин показался из-за стеллажа. Это был сравнительно молодой человек, но сильно искалеченный: одно плечо у него было заметно выше другого, левую ногу – неестественно тонкую и искривленную – он приволакивал. Голова сидела на плечах косо, на макушке, несмотря на то, что до старости было еще далеко, розовела плешь. Однако лицо у него было тонкое и красивое, и такими же тонкими и изящными были его руки с длинными прозрачными пальцами.

Писклявым голосом он приветствовал меня. Видно было, что мой визит его несколько раздосадовал, и он не счел нужным скрывать это.

– Зашли переждать дождь? – вместо приветствия проговорил он. – Что ж, я не могу выгнать потенциального покупателя, это против правил торговли. Постарайтесь ничего здесь не трогать. И лучше снимите плащ. С него течет вода – если она попадет на книги, будет нехорошо. Стойте у входа. Я принесу вам табурет.

Я был задет подобным приемом, хотя, если подумать, у хозяина книжной лавки имелись все основания говорить так. В сущности, он недалеко ушел от истины. Поэтому я безропотно скинул плащ и дождался табурета. Меня немного покоробило, когда хозяин лавки отодвинул мой плащ к самому порогу, причем сделал это ногой.

– Уф, – произнес он и вдруг улыбнулся совершенно детской, веселой улыбкой. – Главного врага мы с вами изгнали. Теперь, когда Мистер Сырость больше не грозит жизни моих книг, посидите здесь. Я сделаю горячий чай.

– А Мистер Горячий Чай не в родстве ли с Мистером Сыростью? – спросил я, невольно улыбаясь в ответ.

– В очень дальнем, – сказал хозяин без тени улыбки и снова скрылся за стеллажами.

Пока его не было, я осматривался. Свет здесь был яркий, на полках теснились книги, между двумя стеллажами видна была передвижная лесенка. Я вдруг понял, что нашел те стены, которыми хотел бы отгородиться от непогоды и надвигающейся ночи, однако пока не знал, каким образом мне уговорить хозяина книжной лавки позволить мне остаться на ночь. Но в любом случае мысль о том, чтобы снова выйти в сумерки под ледяной дождь, приводила меня в ужас.

Он появился с подносом в руках. Маленький чайник, два блюдечка с джемом и две чашки стояли на крошечной кружевной салфетке без единого пятнышка.

– Переходите за стол, – сказал он, кивая мне подбородком в сторону небольшой двери, за которой, очевидно, помещалась подсобка.

Я последовал приглашению и придержал для него дверь.

В подсобке находился столик и стул. Все остальное пространство занимали книги, увязанные пачками.

Я принес табурет, с которого хозяин тщательно газетами стер остатки влаги. После этого мы довольно уютно устроились пить чай.

– Эден Фишер, – представился он. – Здешний букинист.

– Меня зовут Камерон Эллингтон, – сказал я. – Я здесь проездом… Видите ли, наш автобус сломался и…

Он смотрел на меня с любопытством.

– Вы из Нью-Йорка? – осведомился он. – Мне кажется, я узнал акцент, но…

– Вы угадали, – кивнул я. – Предпринял поездку к родственникам, но неудачно.

– Решили заночевать здесь?

– А это возможно?

Он помолчал, глядя в темное окно.

– Вам, наверное, уже говорили, что гостиница у нас только одна и она… не слишком подходит для джентльмена из Нью-Йорка.

– Да, я слышал что-то такое от нашего водителя, но мне кажется, что гостиница есть гостиница. Даже если там грязно – это всего лишь на одну ночь.

– Там не только грязно, – сказал он. – Собственно, это не гостиница, а бордель. Поэтому цены там высокие, а публика шумная. Полагаю, вас это не устроит.