Пробуждение цикады

Но Анна не успокоилась. Вдруг вспомнились все бессонные ночи, мокрые от слез подушки, отчаяние, ужас, боль…

— Не слышу!

Эйр четко, как предписано уставом, опустился на колено:

— Я принадлежу Наири!

Показалось, что зазвенели стекла. Но Анне и этого оказалось мало:

— Но это не мешает тебе бегать с докладами к королю!

Пат и Хон застыли. Тайкан лихорадочно думал, как спасти товарища. А Эйр даже взгляда не опустил:

— Его Величество желал знать, как продвигается расследование. Безопасность Наири — дело государственной важности.

— Вот как? Тогда почему я об этом ничего не знаю?

— Госпоже не стоит тревожиться из-за таких пустяков, — попытался перевести гнев Анны на себя Тайкан.

— Я не с тобой разговариваю! — отрезала Анна и снова повернулась к капитану, — Я слушаю!

— Эйр Аккон, капитан рорагов Наири, признает свою вину и готов понести наказание!

Анна застыла с раскрытым ртом. Тайкан поймал беспомощный взгляд, но остался в стороне. Заговорил Эйр:

— Наказание рорагу назначает Наири. Его степень зависит от тяжести проступка. За предательство — смерть.

— Да еще какая, — протянул Тайкан.

Анна резко развернулась:

— Какая?

— Есть несколько видов. Хон, принеси Положение о Наказаниях…

— Не надо!

Анна как-то взяла этот фолиант, чтобы отвлечься от эротических картинок, которые преследовали её повсюду. И очень пожалела. Порка там и за наказание не считалась. А вот обматывание сеткой и отрезание кусочков кожи, которые проступили в ячейках… и так, пока один скелет не останется, впечатлило.

— О предательстве и речи нет. Это просто недоразумение.

— Увы, Наири, — вмешался Пат, — рораг признал вину. Вы обязаны назначить наказание!

В этот раз Тайкан не остался в стороне:

— Можно обойтись розгами или плетью.

— Да-да, — вцепилась Анна в предложение, — розог будет достаточно. Десятка хватит?

— Инкубу? — удивился Тайкан, — Хотя бы двадцать.

— Хватит издеваться! — взвился Эйр, — Хотите наказывать, так не скупитесь!

— Ого! — опешила Анна, — Сотни хватит?

— Двести, — тихо попросил Эйр.

Тайкан заставил себя промолчать — его мнения не спрашивали. Только кинул взгляд на Хона. Адъютант Наири выскользнул за дверь.

Он доложил о готовности меньше, чем через четверть часа. Сопровождавший Анну Тайкан шепнул:

— Вам не обязательно смотреть. Поблажек ему не будет.

Но Анна все же вышла на высокое крыльцо. Он должна, она просто обязана увидеть это наказание. Возможно, это поможет отпустить обиды. Хотя бы некоторые.

Подушки помогли удобно устроиться в высоком кресле. Прямо перед Анной из белых плит двора вырастал каменный столб. С его вершины свисали веревки.

Рораги, свободные от службы, расположились в отдалении. Малый круг молча застыл рядом. Но шепотки прорывались сквозь их ограждение.

За все годы службы королю Эйр ни разу не подвергался наказанию. Максимум — получал пощечину. А тут, не прослужив и двух недель…

Анна радовалась: решение скрыть знание языка оказалось правильным. При ней особо не таились. Так, она узнала очень много интересного о планах короля, отношениях к ней рорагов в частности и инкубов-суккубов в общем. А еще — то, что Эйр бегал к королю с докладами.

Но больше всего её заинтересовала книга. Она неожиданно появилась в гаремной спальне, и Анна могла дать руку на отсечение, что произошло это совсем недавно. Медальона для чтения не понадобилось — закорючки сами собой складывались в слова, количественный фактор перешел в качественный. Но то, что она узнала из этой книги, требовало осмысления.

Громкие перешептывания вернули в реальность. На площадку перед крыльцом вышел Эйр.

Он приветствовал Анну церемонным поклоном и повернулся к столбу.

Мундир, потом рубашка полетели на землю, но тут же исчезли, подхваченные кем-то из младших рорагов. Капитан прижался животом к столбу и вытянул руки, позволяя веревке обвить их плотными кольцами.

Смуглое, загорелое тело выделялось на фоне белых камней. Анна невольно залюбовалась. Она знала каждый шрам на этой широкой спине, и словно почувствовала гладкость кожи под пальцами.

Свист розги заставил её вздрогнуть. Белые черточки старых ран пересек багровый рубец. И еще один, и еще…

Анна сосчитала до десяти, когда брызнула кровь. Вскоре она текла после каждого удара, и это казалось странным и неправильным. Где-то глубоко-глубоко в душе зародилась боль. Она росла, ширилась, крепла с каждым взмахом, и свист гибкой ветки, вымоченной в соляном растворе, словно придавали ей сил. Но отнимал их у Анны.

Тайкан понял. И когда Наири уже собралась вскочить, останавливая экзекуцию, удержал за плечо:

— Не смейте. Вы можете наказывать его, сколько пожелаете. Даже накинуть количество ударов. Но не смейте унижать Эйра жалостью! Этого он не простит.

— Не простит Наири?

— Себе. За то, что показался слабаком в глазах той, кого любит.

Откровение подействовало, как ушат ледяной воды. Анна глотала воздух, не в силах сделать ни вдоха. И только, когда крыльцо и столб с Эйром остались где-то позади, очнулась.

Она стояла в своей любимой спальне. Наложники осторожно заглядывали в дверь, не смея полюбопытствовать прямо. Анна почувствовала себя обезьяной в зоопарке.

— Все вон!