Читаем Прочь из города полностью

— Ну, чё, пошли, кόряш, ёпть, если не перядумал. На, вот тя ключ, сам замыкай ягό, апосля как-нить отдашь.

Ропотов быстро закрыл дверь и убрал ключ. Шуруповёрт и тара под бензин остались там, за дверью.

«Вот ведь экземпляр попался. Редкий. Фолиант… И всё-таки придётся мне ему довериться. Вроде, как ни крути, он честный малый», — окончательно определился с выбором Ропотов.

Они вместе спустились по лестнице и вышли на улицу. Проходя третий этаж мимо двери своей квартиры, Ропотов тоскливо посмотрел на неё и подумал:

«Доведётся ли вернуться мне сюда живым? И не знаю даже».

Глава XXXI

Вход в подвал был основательно заметён снегом. Снег слежался и сделался почти как камень. Посреди него узкой петляющей полоской вниз по ступенькам шла протоптанная кем-то дорожка.

Первым по ней стал спускаться Серёга. Поскользнувшись и пролетев пару-тройку ступенек, он едва удержался на ногах. Затем громко выругался и, нащупав твердую площадку, немедля обернулся назад в пол-оборота, поднял вверх голову на Ропотова и попросил того быть осторожным.

Чтобы не задеть головой о низкий свод проёма, Серёга привычно нагнулся и плечом толкнул массивную железную дверь, ведущую в подвал. Дверь оказалась незапертой и, несмотря на всю свою видимую массивность, легко подалась вперёд. Ропотов, оглянувшись назад и убедившись в том, что позади их никого не было, с осторожностью завершил спуск и последовал в подвал следом за Серёгой. Не обратив внимания на низко расположенный вход и не пригнувшись как следует, он здорово саданулся головой. От несильного, но в то же время неожиданного удара у Ропотова соскочила и упала наземь шапка, в глазах на миг потемнело, и перед ним явственно замелькали звёздочки.

— Ай… твою мать! — Ропотов схватился за ушибленный лоб рукой и сильно зажмурился, от чего звёздочки не пропали, но, напротив, стали ярче и их стало заметно больше.

— Ты чяго, стуканулси? — спросил Серёга из темноты. — Я тут по пярвости тоже лоб сябе бил полно раз. Теперь, ха, учёный стал, ёпть, нагибаюси всегдась.

«Ну вот, ещё и лоб расшиб, — подумал Ропотов, потом поднёс ладонь от лба к глазам, — хоть крови нет, и то ладно».

Ещё когда они только шли вдвоём по пустынным заснеженным дворам, Ропотов всё думал, правильно ли он поступил, что связался с этим совсем незнакомым и совершенно несимпатичным ему человеком, предложил ему свою помощь, раскрыл перед ним карты.

«Да, хорошо было выступить: давай вместе пойдём. Храбрец, нечего сказать, — размышлял про себя Ропотов. — а что, если это ловушка, и этот Серёга заодно с теми, другими? Вот сейчас он меня заманит в подвал, а потом они там всю душу из меня и вытрясут».

«Да нет, не может быть! — успокаивал он себя. — Никитич бы его не подпустил к себе, ежели Серёга подлым человеком был. Уж Никитич бы не дал себя одурачить».

«Ну, хорошо, пусть он не враг мне, но зачем мне это нужно: рисковать ради него? Их же там трое ещё, он говорит. И они все сильные, двужильные, несмотря на то, что наверняка хилые на вид, как все эти дворники. Сейчас вот зайдём с ним в подвал и уже оттуда не выйдем… Ещё и на плов нас определят. И ради чего, спрашивается? Что я сам, не справился бы с этим бензином и с погрузкой вещей в машину? И Лена бы помогла, она же сказала», — терзался он в своих сомнениях.

— Скажи, Сергей… а ты правда в центре был, на Тверской, когда там людей расстреливали? Мне Никитич сказал», — спросил он ещё до подвала на ходу Серёгу, когда неожиданно вспомнил свой последний со Спиридоновым разговор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза