Прочертить след в истории мира. Новые пути христианского опыта

Человек, с которым мы сталкиваемся, становится «встречей», если оказывается, что у него «отличный от нашего» – и это отличие притягательно – способ подхода к повседневным вещам. То есть то, как он говорит, ест, пьет, делает очевидной и предлагает нам качественную разницу, так что мы уходим с ощущением, что в еде и питье есть абсолютный смысл, и слова, сказанные в шутку, имеют непреходящую ценность.[59] Как глубоко, наверно, был поражен тот, кто видел и слышал Христа! Представим себе Иоанна и Андрея, как они стоят перед этим говорящим человеком и смотрят на него (ведь они не понимали до конца его мыслей, не понимали всех его слов). У них никогда прежде не было подобной встречи, они и вообразить себе не могли такие человечные взгляд, объятие и речь, настолько целиком и полностью человеческие, что они несли с собой нечто странное, совершенно бескорыстное, исключительное, превосходящее все их способности предвидения. Благодаря этой исключительности легко было распознать божественное присутствие: оно соответствовало сердцу. Тот, кто столкнулся с Ним, уже не сможет уйти, – это и есть знак пережитого в опыте соответствия. Встреча есть столкновение с подобным исключительным присутствием.

Встреча – это всеобъемлющий исторический факт

Слово «встреча» заключает в себе категорию историчности; именно эта категория придает определенность и содержательность слову «встреча». Иначе говоря, встреча – это исторический факт, она происходит в определенный миг жизни, всегда отсылает к точному моменту нашего существования. Встреча, отмечающая начало пути, – это момент, созданный из времени и пространства, отнесенный к точному «часу», его можно указать на циферблате. И жизнь дана нам для того, чтобы углубить этот момент.

Вернемся к Симону в ту минуту, когда он подходит к Христу; ему любопытно посмотреть, кто же это такой. Христос глядит на него и говорит: «Ты Симон, сын Ионин, ты наречешься Камень».[60] Христос смотрит на него и проникает так глубоко, что угадывает его характер. Представим себе, чт'o происходит в этом неотесанном и сердечном человеке: Христос,

Чей взгляд, как он почувствовал, постиг самую суть его личности, немедля стал для него всеобъемлющим горизонтом жизни. Представим себе, как он возвращается домой, к жене и детям; он какой-то «рассеянный», весь сосредоточенный на встрече, которая только что у него была, ибо эта встреча определила все дальнейшее, даже если он еще этого не осознает. Он из-за этого не «выпал» из связи с женой и детьми (конечно, в какие-то моменты его внимание могло отвлекаться на то, что с ним случилось); эта встреча сделала его другим, более настоящим, с женой и детьми. Встреча, положившая начало нашему пути, имеет те же свойства, она определяющая и всеобъемлющая, так что все частности переживаемой нами истории в нее входят. Содержание веры – Бог, сделавшийся человеком, Иисус Христос, умерший и воскресший, – которое возникает во встрече, то есть в точке истории, объемлет все ее моменты и стороны; они словно в водоворот попадают внутрь этой встречи; именно с точки зрения этой встречи к ним и следует подходить, согласно любви, изливающейся из этой встречи, возможности пользы для собственной судьбы и судьбы человека в целом, которую она предлагает. Случившаяся встреча по самой своей всеобъемлющей природе становится во времени истинной формой всякого отношения, истинной формой взгляда, которым я смотрю на природу, себя самого, других, на все вещи. Встреча, если она всеобъемлющая, становится формой, а не просто средой общения: она не просто дает компанию, как место отношений между людьми, она является формой понимания и проживания этих отношений.

7. Вера есть часть христианского события

Позиция того, кого потрясло событие христианства, кто его признал и прилепился к нему, называется «верой».[61]