Продам кота

– Благодарю, ваше высочество. А может, раз вы теперь в этом обличье хорошо колдуете, вы еще и лагерь нам обустроите? А то гонять Викторию за хворостом не хочется. А я прямо стоя засыпаю.

И широко зевнул.

Вильгельм огрел его злобным взглядом, от которого даже мне стало не по себе. И щелкнул пальцами.

Глава 13 Бабье царство

Мне было стыдно.

Я лежала, слушала пение золотых светлячков (очень на наших сверчков похоже), смотрела на крупные и почему-то очень низкие звезды и думала, что только что сама растоптала все то теплое и хорошее, что чувствовал ко мне Вильгельм. Черт возьми, Вика, у человека первая любовь, а ты по ней каблуками…

Да, мне нужно выбраться из этого мира. Да, дома с ума сойдут, если я здесь застряну. Да в конце концов, тут небезопасно! Не зря же, наверное, меня пугают каким-то Каламитом, который как будто хочет меня убить. И не только он. Да что далеко ходить – я путешествую с человеком, который согласился меня защищать только потому, что я ему единорогов пообещала, а до этого чуть не убил. Ах да, и давайте еще вспомним тот беспредел (по-другому не назовешь), который начался еще дома. Его просто необходимо закончить!

А влюбленный в меня принц помогать не собирается. Он действительно решил, что может заставить меня выйти за него? Жить здесь? В этом разноцветном мире, странном и чужом? Как? Из одной только жалости к первой любви его надменного высочества? Я же не виновата, что его угораздило в меня влюбиться! Кстати, очень мне интересно, почему? Идеалу местной красавицы, если судить по невесте старшего принца, я точно не соответствую. Морально тоже вряд ли подхожу…

Я была уверена, что поступаю правильно, и если уж приходится выживать, то каждый сам за себя. Ну да, прониклась я жалостью и гордостью (ах, прекрасный принц, мечта здешних красоток в меня втюрился), вздохнула (раз полюбил – надо соответствовать), сложила лапки и осталась в этом мире, быть может, уговорив венценосного жениха отправить весточку моим маме с папой, чтобы, дескать, домой не ждали? Обалдеть, мама точно с ума сойдет. А ведь у нее сердце слабое.

Нет-нет-нет, все я правильно сделала. Только…

Разве может быть правильным выбор, после которого стыдно? Я обидела Вильгельма. Он хорошо ко мне отнесся, он хотел меня защитить, а что помогать не стал – так знает же, что, если поможет, я уйду домой и не вернусь. Раз влюбился – не отпустит, пока не разлюбит, это же естественно. Но не могу я ждать, когда это у него пройдет!

Пока я терзалась, Стивен во сне посвистывал – в унисон светлячкам. В небе, если долго смотреть, звезды начинали кружиться, как узоры в калейдоскопе. Было тепло и приятно пахло медом, наверное, от цветов. Луг Вильгельм окружил какими-то защитными заклинаниями – сверкало будь здоров, но вроде бы есть надежда, что ни один враг не пройдет. Так мне Стивен сказал вместе с пожеланиями спокойной ночи. Еще добавил: «Ты, Вик, не бойся, и если кто тебя укусит, так это жук. Они здесь все неопасны, не волнуйся».

Жуков тоже Вильгельм шуганул, они от моего спального мешка (спасибо Стивену, захватил из Валенсии) улепетывали так, что даже светлячки на время замолкли. Последние, кстати, остались. И хорошо, они милые, так красиво мерцают и уютно стрекочут…

Вильгельм, несмотря ни на что, по-прежнему заботился обо мне. Наколдовал кружку горячего шоколада и сладкий пирог перед сном, потому что я пропустила ужин. Даже как-то сделал мягче мой спальный мешок, а то с непривычки на земле спать было жестковато.

Но не сказал мне с тех пор ни слова. Обиделся. И теперь мне очень стыдно. Эх, он ко мне со всей своей эгоистичной душой, а я… от него.

Что же делать?

Я не знала, потому и мучилась. То есть сначала я вертелась в спальнике (что не так легко, как кажется), потом, пыхтя, из этого спальника выпутывалась и, наконец, принялась бродить по лугу. Подальше от спящих. Ну не могу я спокойно лежать, когда в душе раздрай! Дома я бы сразу занялась чем-нибудь полезным, например помыла пол или сготовила французский киш. А если бы не помогло, отправилась бы мыть квартиру брату. Ох, как он любит, когда у меня душевный раздрай! Время от времени звонит, спрашивает: «Вик, ты там еще ни с кем не рассталась? А то у меня завтра свидание, а дома свинарник. Ты не поможешь? Нет? То есть как еще не рассталась? Хм, а дай-ка номерок этого донжуана, я с ним поговорю, и он быстро тебя бросит. Не дашь? Тогда сейчас в соцсетях его найду». Именно поэтому родной брат у меня в вечном бане что «ВКонтакте», что в «Facebook», да и вообще везде. Думаете, он шутит? Черта с два, я так с двумя своими бывшими рассталась. Впрочем, оба, кажется, только того и ждали.

Но да, брат у меня – тот еще кадр.

Я вспоминала его, пока шагала по цветам, вспугивая светлячков. Неужели я могу никогда больше его не увидеть? Если у нас со Стивеном ничего не получится… Это все ведь не игра. Это совсем не игра! Боже, а если меня и правда могут здесь убить!

Да, я тогда впервые это осознала и еще никогда не была так близка к панике.