Продажные твари

— Предположительно на такой тачке ездил на дело. Но пока глухо. Ничего близкого. Слушай, а ты че — правда, не в курсе? А как же…

Но Паша не дослушал. Он вякнул «пока» и дал по газам, чуть не задев служаку.

Он срочно доложил Кудрину и забежал рассказать Марьяне. Та сильно призадумалась, а Кудрин немедленно сел за телефон.

Через час вызвал. Таким Андрея Ивановича любимые сотрудники не видели давно.

— Значит так, коллеги… Наше с вами очень высокое начальство подтвердило, что ориентировка подлинная. Поинтересовался деликатно, как добыта, у кого, почему не поставили нас в известность? Ответили: по соображениям безопасности. В переводе на русский: не ваше собачье дело. И еще добавили мне пару ласковых по поводу грандиозных успехов в раскрытии трех убийств.

— Кто-то нашел без нас и раскрутил автора анонимки, того якобы безграмотного свидетеля. Он ведь мог знать больше. Вот и раскололся, — предположил Паша (так время от времени снайперски стрелял этот удивительный опер вместо беспорядочной пальбы шрапнелью).

— Или сам он дал дополнительный материал, но уже по другому адресу, — дополнила Марьяна Пашину версию. — Или был другой свидетель.

— Не исключено, — после некоторой паузы пробурчал Кудрин, — но я вот немного успокоился и подумал: «Какая, черт возьми, разница! Нам ведь кто-то помогает, от нас ничего не просит. Это хорошо. Другое хуже: этот «кто-то» может преследовать свои интересы. А судя по той персоне, на которую вышли, этот «кто-то», по моим догадкам, — зело могучий теневой господин. Вопрос: с чего бы вдруг один из негласных хозяев города занялся поиском и разоблачением убийцы посторонних ему людей?

— Значит, не посторонних, — резюмировал Паша.

— Проще! — вступила Марьяна. — Решили охолонить наглого чужака. Супербандитам в костюмах от Версаче нужна в городе тишина и абсолютное послушание. А тут под носом чинят самосуд, бутетенят город, возбуждают органы. Вот почему мы с этим неизвестным, давшим команду «фас», заодно.

— Обидно только, что его люди сумели накопать такое, до чего мы не дорылись, — и Кудрин с досадой и укоризной посмотрел на свою слегка растерянную команду.

Федор Пилюжный и Паша Суздалев синхронно, не будучи знакомы и не подозревая о существовании друг друга, чуть ли не в один и тот же день пришли к похожим выводам: искать убийцу прежним методом бессмысленно. В Славянске — тем более. Вариант, при котором он вообще смылся за рубеж или на далекий остров или сжег свою «копейку» в лесу, не рассматривался как нестерпимо обидный и лишавший смысла все дальнейшие действия.

Пилюжный рассудил, что три убийства, по времени не сильно отстоящие друг от друга, вряд ли совершил гастролер из далеких краев. Чтобы их готовить, надо где-то поблизости «вариться», следить за обстановкой, иметь, в идеале, своих информаторов. Если за него это делали другие, а он лишь исполнитель, какого черта сам за рулем, сам на встречу с Лейкиндом ходил? Э нет, он не далекий, но и не близкий. Он — окрестный, областной. И хоть область площадью чуть ли не с пол-Франции, найти можно, переместив поиск в районные города, поселки городского типа, даже крупные деревни. Искать не высокого брюнета в задрипанной «копейке» — он же блондин, он же со шрамом и он же без! Пробить по базам все белые «жигули» первой модели, а потом последовательно прощупать владельцев: кому давал доверенность? Да, авгиевы конюшни! Но это шанс.

Паша избрал этот же путь. Логически он тоже заключил, что убийца не гастролер из какого-нибудь далекого края, но не обязательно и житель Славянска. Если учесть твердое убеждение Марьяны, что здесь замешана женщина, тем более сомнительно, что она искала исполнителя за тридевять земель: скорее — окрест. Он тоже подумал о необъятной Славянской области. После встречи с Васьком, когда выяснилось, что именно ищут их борзые конкуренты, Паша разослал запросы в районные отделы ГИБДД области с просьбой предоставить информацию обо всех зарегистрированных «жигулях» первой модели белого цвета. В конце концов, самой свежей «копейке» должно быть более двадцати шести лет от роду. Их в восемьдесят четвертом прекратили выпускать. Раритет!

Марьяна Залесская каждый день начинала со звонка предприимчивой Анжеле Рубеновне и мягко, с сочувствием в голосе оповещала, что она-то, Марьяна, ладно, но терпение Старшего на исходе и до больших неприятностей гражданки Гукасовой осталось день-два от силы. Та клялась, что роет носом землю. Не врала, как выяснилось. Позвонила сама на четвертый день после разговора в управлении.