Продажные твари

— Не стукнулся — по очередям не толкаться, права не качать. Радость? Радость. Год проездил, жив-здоров. Счастье? Удача? Конечно. Чего еще важнее человеку в жизни? Умные страхуются, чтобы променять деньги на жизнь и здоровье, счастье и удачу. А дураки вот как ты рассуждают.

Судья Дымков вспомнил этот диалог, который, в сущности, и не забывал. Но сейчас к случаю пришлось.

Как-то вдруг полегчало. Вдруг поверилось, что все обойдется. Он глубоко вздохнул, улыбнулся бедному осеннему солнышку в окошке и открыл папку с материалами очередного дела, исход которого был ему уже абсолютно безразличен.

Он дал себе и всей ораве, задействованной в поиске, четыре дня. Тотально ходить по адресам, указанным в регистрации, было опасно: спугнешь на раз. Как сообщил «заряженный» баксами подполковник городской ГИБДД, четыре десятка подозрительных машин было остановлено и досмотрено по ориентировке на модель плюс цвет. Ничего вразумительного. Лишь один прижатый к обочине автолюбитель заслуживал внимания… как курьез. Белая, сто раз крашенная «копейка». Мужик не вышел, сунул права в окошко. Инспектор прикинул: рост (башка в потолок), внешние данные в целом совпадали с искомым гражданином. Даже на голове — уже не по сезону — красовалась темно-синяя бейсболка, правда не «NIKE», а бренд магазина «Седьмой континент», и глаза имелись светло-голубые, и волосы черные вьющиеся. Шрама и пятна не было, но на эти особые приметы велено было внимания не обращать, поскольку в новой вводной значилось, что вероятно — грим, парик, подделка. Инспектор внутренне затрепетал, придрался к документам, попросил выйти и проехать в отделение. Парень, чертыхаясь, стал вылезать, и тут инспектор сильно огорчился. Две подушки под задницей, «поддомкраченное» и сдвинутое до упора вперед водительское кресло… С него соскочил мужичонка росточком так «метр с кепкой», точнее — с бейсболкой. Судя по имевшимся приметам, «киллер» укоротил себя сантиметров на двадцать пять. Инспектор извинился. Потом рассказал коллеге. Посмеялись. Пошло по цепочке, дошло до Пилюжного. Тому было не до смеха.

Когда вошли в его съемную квартиру в Тишарах, Ася была совсем пьяненькая. Он еще в пути, в машине, предотвратил ее попытки расплатиться честно и незамедлительно. Он пытался говорить, шутить с ней. Но девочка ослабела и отвечала бессвязно или молчала вовсе.

Кадык оттащил ее, обессилевшую и опьяневшую до крайности, в ванну и вымыл, испытывая непривычно смешанное желание: овладеть маленьким, но не хрупким, ладно скроенным плотным телом девушки, украшенным заметной упругой грудью и безупречным изгибом узкой талии, — или же просто позаботиться о ней, помыть, массируя и приводя в чувство, закутать в одеяло и уложить спать, погладив перед сном по головке.

Он перенес ее на диван и уложил.

— Ну что, давай, возьми меня, — пробормотала она сквозь побеждающую дрему, протянув к нему приглашающие, тонкие руки.

Он вернул руки на одеяло, внимательно осмотрел ее лицо, не такое и юное, не такое и девичье, как показалось с первого раза. По-детски милое, трогательно-кукольное, немного мальчишеское и в то же время с очень взрослыми глазами, в глубине которых то ли страдание застыло, то ли смерзшаяся тоска, то ли пьяное безразличие ко всему на свете.

— Сколько тебе лет? — спросил Кадык шепотом.

— Двадцать пять, — неожиданно отчетливо и спокойно ответила она, закрыла глаза и уснула. Кадык уступил совершенно непривычному для него, невозможно-сентиментальному желанию — погладил ее по влажным еще, коротким черным волосам, обнаружив, что ему это было приятно.

Он лег в свою кровать, сильно удивился происходящему с ним и тоже уснул.

«Та-а-ак, а вот это уже совсем интересно!» — подумал Паша Суздалев после случайного разговора со знакомым гаишником по дороге на работу.

Паша притормозил у светофора, встав бампер в бампер с резко остановившейся «копейкой». К ней быстрыми шагами, указующе выставив жезл, приближался Васек, часто здесь дежуривший и Паше давно шутливо отдававший честь, получая «честь» в ответ.

Васек как бы Пашу и не заметил, настолько сосредоточен был на этих пойманных древних «жигулях». Свободной от жезла рукой Васек извлек из кармана шинели листок со знакомым Паше до стона и боли фотороботом «Александра Васильевича Дьякова», пригляделся к водителю, сличил с изображением, а потом бегло изучил внешность автомобиля, осмотрел номера. Как раз загорелся зеленый, он отдал честь: «Все в порядке, ехайте!», и тут только улыбнулся Паше. Тому захотелось на минутку притормозить, и он жестом руки пригласил Васька к обочине.

— Все убийцу ловишь?

— По вашему приказанию, товарищ сыщик.

— А машину чего так осматривал? Убийца тебе что — сообщил, на какой тачке сегодня выехал?

— Ты че, Паш, я по ориентировке…

— По какой?

Васек показал.

— Откуда?

Развел руками:

— Начальство…

— Какое?

— Ну не твое же — ты бы знал. Мое непосредственное. Уже третий день. Вот — белый «жигуль», 2101, «копейка» то есть. Возможный номер — 638.

— А фоторобот убийцы при чем?