Продолжение легенды

– Нет, напротив слишком хорошо помню, неужели черед дошел и до меня, милый граф? – Ее смешила его манера тянуть голову вверх, чтобы казаться выше ростом рядом с нею. – Разве можно забыть то унижение, которое познала гордая Диана с вами, Эгмонт, потеряв все: свою честь, честь мужа, отца. Я наказана за свою страсть и поделом. А теперь вы хотите, чтобы я ради вашей скоротечной, разнузданной, злонравной похоти, унизила самого благородного на свете человека, любящего меня больше жизни?

– Что может испытывать молодая женщина с глубоким стариком?

– Этот глубокий старик, как вы изволили выразиться, конечно, не может соперничать свежестью лица с обворожительными юнцами, да и вы тоже, граф. Но упоительная страсть обитает не только в душах безрассудных юношей. В отличие от вас он не лишен потребности любить, и понимания того, что значит быть любимым. И тут у него нет соперников, да и от любовного пламени он не уклоняется, а умения у него больше.

Выслушав такую отповедь, граф Кавос почувствовал ненависть к этой красавице, но продолжал по привычке применять свои испытанные приемы: проникновенный шепот, пламенный поцелуй ручки, пристальный взгляд. Баронесса осталась холодна и поспешила домой, не приняв приглашения на ужин. Он проводил ее до кареты, умоляя встретиться с ним, ему так много надо сказать ей. Она была неумолима.

Поняв, наконец, что потерпел фиаско, граф в тот же день покинул Лондон, его больше ничего не связывало с родиной предков. Очевидно, его удел – начавшая надоедать Шарлотта.

Лео был доволен, что жена отказалась от встречи с Кавосом, но пока не мог понять почему: то ли боится, что не сможет устоять перед ним, то ли действительно не желает его видеть.

– Как он фальшив, высокомерен, самонадеянный себялюбец, почему я не видела этого раньше? – рассказывала она мужу.

– Наверное, в твоей жизни тогда еще не было искренних чувств и тебе не с чем было сравнивать.

Диана задумалась: значит, ее никто не любил, даже Локарт.

– Ты прав, замужество мое было скоропалительным, муж, скорее всего, просто не успел меня полюбить, поэтому испытав силу страсти Кавоса, я уже не могла обходиться без него. Но у графа – слишком ленное сердце, чтобы любить. Страсть воспламеняет его на некоторое время, но не более того.

Диане было очень приятно сознавать, что она, наконец, вырвалась из его гнетущего влияния.

Годы шли, а барон не переставал удивлять супругу. У нее было все, о чем она когда-то мечтала: и собственная ложа в Опере, и лучшие экипажи для прогулок, и драгоценности, изготовленные ювелиром Беренштейном, которых не могло быть ни у кого. Она была допущена в избранное общество в Лондоне и была там заметной фигурой!

Летом они уединялись в своем поместье, как хотел Лео. Диана не вспоминала своего возлюбленного Эгмонта, находясь в его доме, не грустила, и была очень нежна со своим мужем. А тот потихоньку готовил ее к жизни без него, окружая преданными людьми, приучая вести хозяйство. От былого упадка в имении не осталось и следа. Большая заслуга в том была управляющего – мистера Эдварда. Он был очень привязан к этой усадьбе, ее обитателям, новому хозяину. Мистер Лео в ответ платил тем же, они стали друзьями.

Барон все чаще подмечал сходство управляющего с графом Кавосом и как-то спросил, не в родстве ли они?

– Нас тут с десяток наберется таких родственников, – засмеялся Эдвард. – Старый граф был охоч до селянок, и у всех его отпрысков имена начинаются с буквы Э: Эгмонт, Эдмон, Элиот, Эверет, Эмма… Мою мать он, наверное, выделял особо, потому и взял меня в дом еще ребенком, обучил грамоте, доверил вести хозяйство и тем оказал мне плохую услугу.

– Что же тут плохого?

– Не смог создать семью. Простые женщины уже не устраивали, а знатных образованных не устраивал я, но у меня есть сын. Он живет в семье женщины, которая его родила. Не дождавшись от меня предложения, она вышла замуж за одного из моих сводных братьев. Я помогаю им, потому отчим хорошо относится к пасынку.

– Почему бы вам не забрать его к себе, будет обучаться вместе с Изабель.

– Чтобы повторить мою судьбу? Нет, пусть живет в своей среде.

Но хозяин настоял и в доме появился еще один ребенок – красивый черноволосый мальчик восьми лет.

Граф Кавос жил в Ницце на вилле Шарлотты. Он выглядел старше своих пятидесяти с небольшим лет, неумеренно ел и пил, крепкая некогда фигура расплылась. Он перестал обращать на себя внимание, одевался небрежно, для Шарлоттки и так сойдет, а девочки уже надоели.

– Придется поехать в Брюссель, – объявила однажды вдова, получив письмо из банка. – Мне сообщили, что скончался мой банкир барон фон Беренштейн. Не знаю, кто сможет заменить его, такой был порядочный человек, я ему очень доверяла. Вы поедете со мной, Эгмонт, или останетесь здесь?

– Я поеду в Англию, у меня там дела.

Шарлотта усмехнулась по поводу его дел, но возражать не стала, пусть едет, кому он теперь нужен, она и то время от времени заводила любовника помоложе. Граф Кавос не вспоминал Диану, однако, услышав новости, разволновался.