Продолжение легенды

Уилкс, по-прежнему, сотрудничал с актерами Комеди-Франсез, принимал участие в постановках, получивших одобрение публики и прессы. И, наконец, поставил антрепризу по своему собственному сочинению, навеянному трагической судьбой немецкого писателя Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Эпизоды из его жизни переплетались со сценами написанных им сказок и сопровождались проникновенным пением скрипок на темы величайших мелодий Глюка из оперы «Орфей и Эвридика».

Премьера провалилась, ибо постановка требовала от публики сосредоточенности и внимания. «Вместо водевиля зрителям предложили реквием», – писали газеты. Но знатоки и некоторые критики отметили, что «Брегг Уилкс – восходящая звезда театральных подмостков. Молодой режиссер не боится применять совершенные новые приемы в постановке драматических произведений, органично дополняя их классической оперной музыкой, хотя следует признать, что мюзиклы у него удаются лучше».

– Писали бы уж прямо – Брегг Уилкс не способен ни на что серьезное, – даже положительную оценку Бо воспринял как критику.

– Они всего лишь хотели сказать – мюзиклы более отвечают твоему жизнерадостному темпераменту, твоей внешности героя – любовника, чем безответная любовь старого сказочника, – утешал его Робийяр. – Если честно, я тоже весьма удивлен выбором и постановкой столь грустной пьесы, совершенно не соответствующей твоему характеру, но она удивительна.

– Хоть кому-то пришлась по душе!

– Это шедевр, ода любви! Уж я-то знаю, что говорю, несостоявшаяся любовь так же прекрасна, как и взаимное чувство. Разумеется, это не всем понятно, и не всеми может быть принято.

– Анри, тебе откуда знать о безответной любви при таком успехе у женщин?

– Ничто человеческое мне не чуждо, – отшутился француз. – Лучше расскажи, что тебя привело к такому сюжету.

– Как-то все сложилось одно к одному: встреча с Александром Дюма, знакомство с реальной Денизой, ее безнадежная любовь к своему знаменитому другу, потом прочитал о трагической любви Гофмана к его тринадцатилетней ученице, да еще эта картина…

– Что за картина?

– Сарджент «Дочери Эдварда Дарли Бойта», в поисках темы я часто бродил по выставкам. Собственно, даже не вся картина, а маленькая девочка на переднем плане вызвала во мне странное щемящее чувство тоски. Она сидела на ковре, крошечные ручки придерживали куклу в нарядном платье, лежащую на ее ножках. Такая кукла была у Катрин. Вспомнилось детство, веселые вечера в доме Батлеров, как мистер Ретт проверял у нас с Уэйдом уроки, захотелось стать маленьким мальчиком и уткнуться в теплое плечо тети Скарлетт.

– О, кажется, мсье Уилкс затосковал о настоящей любви?

– Анри, ты веришь в эту чепуху? Самовнушение и только, на которое я не способен! – бравировал Бо. – Есть влечение, продолжающееся весьма недолго. Хотя женщины чаще сами покидают меня, чем я их.

– Их пугает твоя ветреность. Она неизбежна, когда любовные утехи познаются раньше любви. Однако еще не все потеряно, ты встретишь ту, которая внушит тебе ни с чем несравнимое восторженное чувство.

– Это чувство называется оргазм и для него достаточно Софи.

Бо хотел выглядеть бывалым циником, а на самом деле пребывал в глубоком смятении: на сердце – полный штиль, Софи вызывала у него откровенную скуку, искать еще кого-то было попросту лень. Надо было что-то менять в своей жизни. Не зря же к нему пришло осознание, что даже любовь без взаимности лучше, чем полное ее отсутствие.

– Скажи-ка, милый друг, а как тебе такой сюжетец: двое много лет любят друг друга и знают, что никогда не смогут быть вместе. В мечтах их души устремляются к далекой звезде, встречаются там, и уже не важно, где находятся их тела.

– Ты о своей картине «Звезда»? Ну, с этим я согласен, звезду, то есть свою мечту, фантазию можно любить вечно, она слишком далеко, чтобы в ней разочароваться! Но можешь ли ты на земле найти хоть одну счастливую пару? С некоторых пор мне стало казаться, что любовь вообще не бывает взаимной.

– Бывает, поезжай домой и убедишься в этом. А мою фантазию включи в свою пьесу. Постановку все равно нужно будет дорабатывать кардинально: во-первых, ни в коем случае ее нельзя ставить на «съезд публики» перед основным спектаклем, а значит надо увеличить действие; во-вторых, нужны новые костюмы – они должны быть фантастическими, что-то в стиле тех, которые мне делала Люсьена, я покажу тебе эскизы. Декорации тоже должны быть другими, надо подумать какими.

– Для всего этого потребуются немалые деньги.

– В свое время я написал два портрета очень богатому человеку, и он хорошо заплатил мне, да еще проценты набежали. Вся сумма в твоем распоряжении, бери и твори! И вообще, хватит киснуть, вспомни провалы гениальных опер: «Кармен», «Чио-Чио-сан», «Травиата». Сейчас каждый театр считает за честь поставить их на своей сцене, а для своего времени они оказались слишком новаторскими.

– Ну ты сравнил, куда мне до них? – заскромничал Уилкс.

– Вот что, – решил Анри, – отбери лучшие свои антрепризы и отправляйся на гастроли в Америку! И денег заработаешь, и дома побудешь.

III