Проект «Аве Мария»

Я попробовал рвануть мимо Мельникова, но он тут же схватил меня своими железными руками. Нет, рядовой не проявил грубости. Просто был в разы сильнее. Он развернул меня за плечи лицом к Стратт.

— Это безумие!!! — заорал я. — Яо никогда не согласится! Он специально предупредил, что никого насильно не потащит!!!

— Да, такого даже я не ожидала. Яо до тошноты принципиален. — Стратт поднесла к глазам контрольный лист, который она составила на датском. — Во-первых, на все дни до старта вас изолируют. Никаких контактов, ни с кем. Непосредственно перед запуском вам введут большую дозу седативного, чтобы вы отключились. И потом перенесут на борт «Союза».

— А если Яо заподозрит неладное?

— Командиру Яо и бортинженеру Илюхиной я объясню, что в связи с недостаточной подготовкой к космическому полету вы можете запаниковать во время запуска и предпочли провести это время под седацией. Вы очнетесь на Тау Кита.

Меня начал охватывать ужас. Похоже, этот бред может сработать!

— Нет! Вы не можете так поступить! Я не согласен! Это безумие!!!

— Хотите верьте, хотите нет, — заговорила Стратт, устало потирая глаза, — но вы мне симпатичны. Я не испытываю к вам особого уважения, но уверена, что вы по-настоящему хороший человек!

— Вам легко говорить! Это не вас собираются принести в жертву! Вы решили меня убить!!! — У меня из глаз брызнули слезы. — Я не хочу умирать! Не посылайте меня на смерть! Пожалуйста!!!

На лице Стратт отразилось страдание.

— Мне тоже тяжело, доктор Грейс. Если это хоть как-то утешит, вас будут чтить как героя. Если человечество выживет, ваши статуи будут стоять повсюду.

— Ну уж нет!!! — с ненавистью выпалил я. — Я сорву запуск! Решили убить меня? Отлично! А я сорву вам миссию! Я подорву корабль!

— Ничего вы не подорвете, — спокойно возразила она. — Вы блефуете. Я уже говорила, по сути вы хороший человек. Проснетесь уже как герой, хотя будете по-прежнему злиться. Представляю, как возмутятся Яо с Илюхиной, когда узнают о моем поступке. Главное, что вы трое окажетесь там и выполните свою работу. Потому что от вас зависит человечество. И я на девяносто девять процентов уверена, что вы поступите верно.

— А вы испытайте меня! — Мой голос почти сорвался на визг. — Ну же! Давайте попробуем! Увидите, что будет!

— Но я не могу полагаться лишь на девяносто девять процентов, верно? — невозмутимо продолжила Стратт. — Она снова сверилась с листком. — Мне всегда казалось, что в американском ЦРУ самые лучшие препараты для допросов. Кстати, вы в курсе, что они вообще-то из Франции? Правда. В DGSE[179] сделали наркотик, который надолго вызывает ретроградную амнезию. Не просто на часы или сутки, а на недели. Его применяли в ходе различных антитеррористических операций. Очень удобно, когда нужно, чтобы подозреваемый забыл о допросе.

Я в ужасе уставился на Стратт. В горле першило от крика.

— Медицинский робот хорошенько накачает вас этой штукой перед тем, как вы проснетесь, — проговорила Стратт. — Вы, как и остальной экипаж, спишете все на побочные эффекты комы. Яо с Илюхиной разъяснят вам подробности миссии, и все приступят к своим обязанностям. Французы уверяли, что препарат не стирает из памяти ранее полученные навыки, знание языков и тому подобное. К тому времени, когда память полностью восстановится, вы, скорее всего, отправите жуков обратно. А даже если нет, то будете уже слишком вовлечены в работу, чтобы отказываться.

Стратт кивнула Мельникову. Тот вытолкнул меня из трейлера и, скрутив, потащил по дорожке.

Я вывернул голову и сипло прокричал в дверь трейлера Стратт:

— Вы не имеете права!

— Подумайте о детях, доктор Грейс! — ответила она, выйдя на порог. — О всех детских жизнях, которые вы спасете. Подумайте об этом!

Глава 24

Ах, вот оно как! Теперь я вспомнил. Я не отважный исследователь, благородно пожертвовавший жизнью ради спасения Земли. Я насмерть перепуганный человек, который в буквальном смысле лягался и орал, не желая присоединяться к миссии.

Я трус.

Все это разом возникло в голове. Я сижу на табурете и тупо пялюсь на лабораторный стол. Сначала я был близок к истерике, а теперь… еще хуже. Я словно в ступоре.

Я трус.

Я, конечно, догадывался, что я не самый лучший кандидат на роль спасителя человечества. Я обыкновенный парень с генами кома-резистентности. И уже смирился с этим. Но оказывается, я еще и трус.

В памяти всплыли прошлые эмоции. Ощущение паники. Теперь я помню все. Абсолютный, всепоглощающий ужас. И боюсь я не за Землю, не за человечество, не за детей. А лично за себя. Я в дикой панике.

— Черт бы вас побрал, Стратт, — бормочу я.

Больше всего бесит то, что она была права. Ее план сработал как по нотам. Память ко мне вернулась, но я уже настолько вовлечен в миссию, что готов отдать всего себя ради победы. Конечно, я и раньше был готов отдать всего себя. А что еще мне оставалось? Позволить погибнуть семи миллиардам людей назло Стратт?