Проект "Стокгольмский синдром"

— Это правда, но… — начал я, больше не желая таить перед ней. В любом случае, правда всегда была больнее лжи, это как аксиома, которую давно доказали, только теперь она стала независимой от гипотез. — Отец пытался убить меня. У меня не оставалось выбора, — честно отвечаю матери. Она так сильно побледнела, что казалось, сейчас рухнет на пол, потеряв сознание. Но на удивление, мама просто кивнула, затем обошла меня, встав ровно посередине между своими сыновьями. — Мам, — зову ее, желая уберечь. Хочу накричать на нее, чтобы она ушла отсюда. Чтобы смогла быть рядом с Олей. И вообще, какого хрена Власов-старший ее отпустил, ведь я просил следить за ними обеими в оба. Но она взмахнула рукой, останавливая меня на полуслове. Что-то обдумывает, а потом я замечаю, как по ее щекам потекли дорожки слез. Странно видеть мать между своими детьми, да еще и со слезами на глазах. Марку же было наплевать. Он просто стоял и наблюдал за разыгравшейся семейной сценой, но не спешил нарушать тишину. Даже, когда мама начала говорить, он продолжал молчать, будто полностью абстрагировался.

— Когда я вас рожала, — тихо начала она, а Марк закатил глаза, потому как мы оба знаем, что будет сказано дальше. — Я чуть жизни не лишилась, — женщина сначала смотрит на своего первенца. — Даже в утробе ты сражался с братом, чтобы быть первым, — ласково произносит, — уперся ручками в проходе, и не давал Леньке родиться первым. Потому мне сделали кесарево, — мама улыбается от своих воспоминаний, — тогда я потеряла много крови. Очень много, и разрывы практически были не совместимы с жизнью. Но, когда вас обоих мне положили на грудь. Всего лишь на долю секунды, я была счастлива. Мне было неважно, что я практически одной ногой стояла на том свете, я целовала ваши лобики. Даже сейчас помню тот аромат, — мама всхлипнула. — Я шептала вам двоим, что вы братья, и теперь должны быть рука об руку всюду и во всем. Это ваша судьба. Но, спустя время, все стало рушится на глазах. Владимир убил нашу семью, буквально застрелил каждого из нас. В том или ином смысле. Но я продолжала любить его, сыновья. Ради вас, и ради себя.

— Хватит этих соплей, — нервно завопил Марк, оборвав маму. Женщина дернулась, будто получила пощечину. Она смотрела на него долгим взглядом, знающим и понимающим. Мама сделала свои выводы.

— Ты превратился в чудовище, сынок, — она совсем отвернулась от меня и направилась к брату. Я хотел было воспрепятствовать, но замер, как вкопанный, не понимая, зачем она обнимает его, и что-то шепчет. Марк стоял неподвижно, даже не склонился перед матерью, чтобы ей было легче говорить. Он сверлил меня взглядом, холодея и бледнея. А потом резко оттолкнул женщину и разразился всяческими ругательствами.

— Хватит! — вопил, отступив от нас на несколько метров. — Замолчи! Как ты можешь говорить мне такие вещи при нем?! Мы никогда… — Марк задыхается от слов, — слышишь, никогда не станем единым целым! Потому что я ненавижу его также, как и тебя! — В этот момент весь мой мир буквально взрывается перед глазами, и все происходит, как в замедленной киносъемке. Брат вынимает пистолет и направляет его на меня, выстрелив.

— Стой! — заорал, выставил перед собой руку, но было поздно.

Звонкий шум рикошета раздался на всю комнату, и я услышал крик матери, которая кинулась на меня с безумным взглядом. Мама упала в мои объятия. Я же выронил пистолет, ловя ее в охапку. Не мог сообразить, отчего женщина закрыла глаза, пока вновь их не раскрыла, и теперь едва дышит.

— Лёня, — хрипит, но я не слышу ее звука. Это было ее последнее слово мне, и она закрыла глаза. Выстрел оглушил меня, или не в нем причина, а в шоке, который накрыл с головой. Ведь Марк только что выстелил в меня, а пулю словила мама. Подставила себя, чтобы спасти второго сына. Все еще находясь в шоке, видел, как Марк рванул вверх по лестнице. Тут меня будто молнией прошибло, я снова вернулся в реальность. Брат пошел за Олей. Он намерен доставить ее своим родителям, чтобы Каролина закончила план своего мщения Аврааму.

— Мама, прости, — голос надрывается, когда я укладываю ее бездыханное тело на пол. Грудь пропиталась кровью мгновенно. Прямое попадание в сердце. Когда только успел брат выхватить свой пистолет, и что ему сказала мать, так спровоцировав. Боже мой! Руки трясутся.