Проект "Стокгольмский синдром"

Я отключаюсь, чтобы больше не слышать бред Каролины. Совсем умом тронулась на фоне отмщения за свою жизнь. Сажусь за руль и срываюсь с места, оставляя столп пыли за собой. Машины сигналят, потому как вырулил слишком резко, освобождая себе полосу. Теперь пора встретиться с братом с глазу на глаз. Не удалось отправить вслед за отцом, так пора это сделать сейчас. Смотрю на время и быстро прикидываю в уме, как быстро смогу опередить его, если планы у Леонида не изменились. Снова набираю ребятам, которые устроили слежку за братом, и те написали, что в запасе есть полчаса. Этого мне будет достаточно. Нажимаю на педаль газа до упора, рву коробку передач, чтобы двигатель скорее передавал мощность, и машина гнала вперед. Сколько заявлено лошадей, столько отдает, исполняя преданность своему хозяину. Если бы все были такими бездушными и знающими свою цель. Порой, сам себя таковым ощущаю, и не поэтому ли стремлюсь обратить каждого в нечто подобное. Через двадцать минут оказываюсь у ворот особняка, которые моментально открываются, ведь охрана даже не предполагает на что только что подписались. Останавливаюсь на гравийной дорожке. Перевожу дыхание, поглядывая на дом. В родительской спальне горит свет. Значит мама еще не спит. Ждет отца. Как всегда. Вынимаю из бардачка свой пистолет и поясу за кожаной курткой в кармане, а отцовский револьвер держу в руке, когда выхожу из машины.

— Марк? — парнишка лет двадцати не больше, подходит ко мне с улыбкой. — Откатить машину в гараж?

— Нет, — отрицательно качаю головой, затем вижу, что парень опустил взгляд на мою руку, в которой оружие. И сам схватился за пистолет, но это была его роковая ошибка. Мгновенно выпускаю пулю в лоб, тот даже не успел посмотреть в глаза своему убийце. На шум выстрела выбежали еще несколько охранников. Перепуганные. Наставляю на одного из них пушку, и качаю головой, чтобы даже не смели ступать шага без моего разрешения. — Быстро в кабинку, — приказываю. Мужчины зашли, а перед этим сбросили все оружие на землю. Закрыл на замок, лишняя страховка никогда не помешает.

Стою на крыльце, готов позвонить в дверь, чтобы, наконец, встретить мать лицом к лицу. Поговорить и понять, чего стоят наши жизни. Несколько раз давлю на звонок и спустя пять минут передо мной оказывается Леонид. С пушкой на прицеле. Твою мать.

Глава 22

— Ну, привет, — встречаю своего брата, наставив на него пистолет, который всегда хранил в своей комнате у родителей. Марк замер, но крепко сжимает рукоять револьвера отца. Значит, уже успел оценить ситуацию, и теперь пришел вместе с тем, от чего я бежал. Брат с прищуром уставился на меня, будто оттаял, ухмыльнулся, стрельнув в меня своим взглядом.

— Сука, — рычит, затем резко наставляет на меня пушку, беря под прицел. Стоим на пороге, напряжение, которое видно даже невооруженным взглядом, искрит по разные стороны. Еще немного, и все взлетит на воздух. Он нажимает на курок, возводя револьвер в действие, даже глазом не моргнул, зарядил пушку, чтобы убрать меня со своего пути. Оля и мама в безопасности — находятся на втором этаже дома с отцом Степана. Андрей Игоревич не оставил маму одну, как всегда верный друг подставил свое плечо. Дом окружен подмогой, которую прислал Бесов и Варламов. Осталось только закончить то, что было начато довольно давно. — Глупец, — выплевывает Марк, ступая на шаг ко мне, а я, наоборот, пячусь назад, но смотрю в упор, замечая все вокруг. Каждый мускул, каждую морщинку, любое движение и его намерения.

— Мы оба глупцы, — отвечаю. Мой голос слишком спокоен, оттого у Марка заиграли жевалки на лице, и теперь он зол. Нет. Он в ярости, что все пошло не по его плану. Я безумно рад, что оставил жучек на прослушке в кабинете отца, когда остановился в последний раз взглянуть на Островского-старшего. Как будто чувствовал, что братец будет там. Эта гнида выстрелила вновь — в мертвеца, словно мстил, хотя отец отдавал ему предпочтение больше всем остальным в семье.

— Нет, — истерично рассмеялся, и револьвер в руке задрожал, но с прицела Марк меня не спускал, как и я его. Лицом к лицу, будто отражение друг друга. — Ты думаешь, что все кончено. Что ты победил, и я останусь ни с чем? — удивленно смотрит на меня безумными глазами. Я стою молчу, потому как резкое слово спровоцирует на перестрелку. Марк такой же безумец, как и Каролина. Не видят оба перед собой никого, только цель, ради которой готовы срубать головы даже родным.

— Мы оба проиграли, — вторю первой фразе, и, знаю, брата это злит. Он чувствует, что я не ведусь на его провокации, потому решает идти другим путем: опускает отцовскую пушку. Коварно ухмыляется, когда глядит на нее, приподняв на уровне груди.

— Любовь, — протягивает слово, рассматривая изображенные пуанты на рукояти. Потом поднимает свой взгляд на меня, ухмыляется, ведь свой пистолет я не отвел. Продолжаю держать его на уровне вытянутой руки, направленной на Марка. — Знаешь, как эта красота попала в руки нашему отцу? — игриво наклоняет голову, прощупывая почву. Отрицательно качаю головой.