Проект «Убийца». Том 2

В допросную ворвался Лестер. Но одолевшая судорога свалила Кёртиса на пол. Он сотрясался неудержимым кашлем, задыхаясь от мокроты и подкатывающей к горлу блевотины. Из носа вытекла струйка крови. Эдриан держал Кёртис в последние мгновения его жизни, видя в глазах преступника страх и борьбу за жизнь. Он молил спасти его, держась за хрупкую нить надежды. На губах лопались кровавые пузыри, вырвалась последняя отрыжка из непереваренной пищи, мутная кровь затекла за воротник. В глазах погасла жизнь вместе с борьбой за право на последние минуты. Вызвавший скорую, Лестер нажал кнопку отбоя. Прижавшийся к стене адвокат медленно сполз на пол.

Маккой застыл в дверях, смотря на место преступление. На испачканные личные дела и перевёрнутый стаканчик кофе.

– Где Чарльз? – хрипло спросил Эдриан.

– Он отлучился на полчаса, – ответил Джозеф.

– Когда? – Эдриан медленно подтягивался, смотря на Маккоя пугающим коллег бешеным взглядом.

– Примерно двадцать минут назад. Когда Кёртис начал говорить о системе Мастера.

Точно контуженый Эдриан покинул кабинет, к которому бежал криминалист с готовым отчётом экспертизы. Обогнув остановившегося Эдриана, он заглянул в допросную в поисках Маккоя, профессионально воскликнул «Ох, труп» больше заинтригованно, чем напугано, и мгновенно переключился на майора.

– Майор, мы окончили экспертизу. Удалось установить оружие по пуле. Стреляли из SIG Sauer P226, серийный номер 24-K-67. Это табельное оружие, на самих гильзах делаются специальные маленькие резцы, позволяющие определить, какому полицейскому оно принадлежит.

– Табельное оружие? – переспросил Маккой. – Подождите, вы хотите сказать, что выстрел был сделан из пистолета Бэйтса?

– Боюсь, нет. Мы установили по нашей базе, что серийный номер оружия, из которого был произведён выстрел, зарегистрирован на детектива Чарльза Куинна.

Девяносто процентов уверенности перевоплотилось в сто процентов, прибавив один процент и убавив одну человеческую жизнь. Эдриан успел отвернуться, прежде чем Маккой бросил на него потерянный взгляд. Куинн мог представить, какое смятение бушевало в душе Джозефа. Но Эдриана это не волновало. Не слышала фонового шума участка, не чувствуя собственных ног, он добрел до кабинета и закрылся на ключ. Рабочий стол встретил чистотой и ноутбуком в спящем режиме. Пальцы сами набрали комбинацию пароля на сенсоре мобильника, нашли контакт «Кристофер Кроуфорд» и нажали на звонок. Несколько долгих гудков и по ту сторону разделяющих миль отозвался голос начальника.

Эдриан стоял напротив окна, смотря на сплотившуюся ночь и вьюгу, и донёс сухо, как рапорт по уставу:

– Докладываю, спецагент Кроуфорд. Мной был обнаружен человек, препятствующую ходу расследования, а также непосредственно участвующий в преступной деятельности ОПГ «Чэйн Боунд» – детектив отдела убийств Чарльз Куинн.

Глава 20. Хронофобия

Время потеряло актуальность. Хронос сцепил зубья на собственном хвосте, замкнув временную петлю в тысячи повторяющихся кадров. Леон уходил по понедельникам – возвращался по четвергам. Но каждый его день был пятницей, лишённой перспективы субботы. Жизнь вне его тела текла с иной скоростью. Переступив порог квартиры, Леон прислушался к своим ощущениям. Он не помнил, на сколько дней покинул Арлин под предлогом работы в несколько смен. В доме стояла тишина пустынных прерий.

– Арлин?

Но в ответ прозвучала проскрипевшая захлопнувшаяся дверь. Леон повернул замок на несколько оборотов. В собственной квартире перемещался как в чужой на цыпочках. Ему не нравился встретивший его шум, прорезающийся сквозь тишину.

Словно призраки всех выброшенных за его жизнь часов являлись к нему на самосуд. Интересно, существовала ли душа у времени, и затаило ли оно на него обиду?

Леон закрыл глаза, погружаясь в ощущение утекающего времени. Тик-так. Тик-так. Он отчётливо слышал ненавистный стук юрких ножек убегающего времени. Съедающий его изнутри дуэт слаженно работающих часов. Он всегда преследовал его в этой квартире. И, возможно, послужил причиной возвращаться как можно реже.

Но сейчас звук стал громким как никогда. Невидимые часы синхронно били по барабанным перепонкам, играли по струнам нервов. Леон заткнул уши, зажмурился, пытаясь избавиться от наваждения, силясь прогнать галлюцинацию.

Тик-так.

Его охватило неосознанное, смятенное, бьющее через край томление. В груди расплывалась нефтяная дыра, подожги которую – и душа истлеет вместе с остатками разума.

И Леон закричал – со смаком, растопырив руки и оскалив зубы, взывая к невидимому притаившемуся противнику. Он потерял самообладание спустя два месяца изнуряющего его психику отсчёта времени.

Это был конец. Леон крушил собственную квартиру. Подхватил с тумбы старый неработающий светильник, швырнув в стену. И больше не смог остановиться. Он шнырял собственные шкафы, полки, как настоящий полицейский, учинивший обыск с пристрастием. Переворачивал пустые стеллажи. Выброшенная из шкафа одежда путалась под ногами. Звук часов усилился, стал отчётливее. Он дразнил его, приговаривая: «Я здесь, я найду тебя».