Профессия режиссер монтажа. Мастер-классы

Паула Эредия: Работая с режиссером в качестве монтажера, ты используешь свой талант для осуществления чужого замысла. Не своего. Благодаря твоему таланту этот замысел воплощается в жизнь. Это очень понятная роль монтажера. Можно быть уверенным в том, что рассказывать сюжет или его часть нужно определенным образом, а другой человек может ошибаться, противясь этому, но, в конце концов, это не твой фильм. А того, для кого ты его делаешь. Поэтому нужно нормально относиться к тому, что делишься своим талантом и прикладываешь его для реализации чужого замысла. Ты режиссер монтажа, а не режиссер фильма, и ты здесь, чтобы дать режиссеру наилучший совет и подсказать оптимальное направление. Ты помогаешь режиссеру осуществить процесс, который позволит ему или ей сделать фильм.

Халлфиш: Прекрасно сказано, и я согласен с этим. Но как договориться, когда испытываешь глубокое возмущение и считаешь, что режиссер должен прислушаться, хоть и понимаешь, что это его фильм?

Паула Эредия: Зависит от ваших отношений. Многое из того, чем занимаются режиссеры монтажа, – это психология. Как вы общаетесь и как строите отношения, зависит от человека, с которым вы работаете. Сидя в кресле монтажера, нужно владеть искусством коммуникации.

Халлфиш: Пол, как ты взаимодействовал с Роном Ховардом?

Пол Краудер: Мы много говорили о том, чего пытаемся достичь и куда движемся. Тесно контактировали, прежде чем оказаться в монтажке. Приступая к созданию структуры, мы уже имели план. В общих чертах. Мы понимали, как собираемся структурировать сюжет, от и до. Затем мы с Марком Монро сделали первый проход по структуре. Отточив ее и убедившись, что она в хорошем состоянии, отправляли Рону, он делился с нами своими мыслями и оставлял замечания, и мы повторяли этот процесс – я, Марк и Найджел, а потом возвращались к Рону. Очень тесное взаимодействие на протяжении всего пути. Мы уже знали, как хотим изложить сюжет. Знали, какие моменты хотим показать, но случались и чудесные сюрпризы. Я обожал отправлять Рону и Найджелу небольшие отрывки, вроде найденной мной аудиозаписи, на которой Ларри Кейна, сопровождавшего группу во время 13 выступлений, озарило, что он наблюдает нечто, чего не случалось прежде и, вероятно, не повторится в будущем. Он сказал это в 1964 году и оказался прав. Подметил это, прожив в их мире 13 дней. Или тот волшебный студийный эпизод, который я нашел и отправил Рону, – все были в восторге от того, на что мы способны. Это было очень тесное сотрудничество. Круговорот. Рон в то время снимал еще несколько фильмов, поэтому много путешествовал. Иногда я сидел в монтажной комнате, наводил камеру ноутбука на экран и по скайпу показывал Рону, так мы и обсуждали сделанное.

Заметки и правки

Халлфиш: Какие заметки ты делаешь, просматривая свой черновой монтаж?

Стив Одетт: При первом просмотре часовой серии я делаю около 50 или 60 заметок. Как правило, на этом этапе они скорее технические, чем сюжетные. Остальная часть команды, посмотрев, может сказать: «Здесь мне стало скучно. Фильм просел на 40-й минуте, и я не знаю почему». Затем по итогу этого просмотра мы проводим два-три дня за исправлением. Нередко проблема в избытке закадрового голоса. Иногда это «кроличьи норы», то есть мы слишком подробно рассказываем какую-то конкретную часть истории, отвлекаясь от общего сюжета. Присутствие других людей меняет все настолько, что и представить себе невозможно. Мне нравится взглянуть на происходящее чужими глазами, потому что это чрезвычайно освежает мое восприятие. И именно в этот момент я занимаюсь всем, что касается повествования: темпом, ритмом, сюжетными арками и переходами.

Халлфиш: Сколько длится черновой монтаж, и что происходит дальше?

«В часовой серии ни одна сцена не должна быть длиннее полутора ладоней»