Профессионариум. Антология фантастических профессий

– Невозможно, – сказал спасатель. – Мистика. Мне по долгу службы мистика запрещена.

В холле Маша вдруг открыла глаза и села.

– Я не могу уснуть! – воскликнула она с гневной досадой.

9

В пустой галерее для посетителей, что широкой дугой нависала над центром управления, Амосов сердито и неумело плакался в жилетку переговорщице. Жилетка была частью делового костюма Кристы и часто исполняла подобную ритуальную роль. В своей работе Криста повидала немало всякого, поэтому утешала профессионально, с прохладной отчуждённостью.

– Вам надо выпить, – промолвила она, извлекла из кармана жилетки и протянула Амосову серебряную фляжку.

– Терпеть не могу алкоголь.

– Это не алкоголь. Особый бальзам из сорока таёжных трав. Он примирит вас с действительностью.

Центр управления дальними полётами шумел, пульсировал, жил своей жизнью, напряжённой и непрерывной. Что-то закончилось, а что-то продолжалось. Катастрофа транспорта «восемь-девятьсот восемь» стала историей, которой суждено навсегда раствориться в бездонных архивах.

– Никогда не примирюсь с чьей-то смертью, – упрямо сказал Амосов.

– И не нужно. Смерть есть смерть. А речь идёт о действительности.

Амосов с недоверием приложился к фляжке. Помедлив, сделал первый осторожный глоток. Затем последовал другой, уже на славу.

– Ненавижу, – сказал Амосов, утирая рот. – Ненавижу, когда кто-то погибает. Как будто потерял самого близкого человека. Как будто сам виноват в этой потере. А ведь я даже не знал Тимура Колчанова. Он меня знал, а я его нет.

– Зато вы спасли остальных.

– Не я. Эта девчонка-энигмастер, Маша Тимофеева.

– Ваша заслуга в том, что вы своевременно включили её в спасательную операцию. Поставили перед ней задачу, которая требовала решения: спасти обречённый корабль. – Криста забрала фляжку и тоже глотнула. – Никогда не видела энигмастеров в деле. Право, у них есть чему поучиться. Знаете, чему?

– Откуда мне…

– Когда энигмастер решает задачу, он не видит преград. У задачи может не быть решения, но энигмастеру всё равно. Он плюет на обстоятельства непреодолимой силы.

– Что это было? – вдруг спросил Амосов с ожесточением. – Что?! Не понимаю. Как эта девчонка держала его битых девятнадцать часов? Не идиотским же дамским романом, который явно сочиняла на ходу… Объясните мне.

– Удивительная девушка, – сказала Криста, рассеянно улыбаясь. – Так назвал её Тимур. Вы и вправду не понимаете. Такую не встретишь в толпе, а если встретишь, то не сразу выкинешь из головы. Она – сочетание неожиданных достоинств.

– Алая роза? – грустно спросил Амосов. – Мультяшный голос? Нос?..

– Дело даже не во внешности. Ну да, голос… манера говорить… открытость… воображение… всё неповторимо. Это не те качества, которые нужны в нашей профессии. Из неё вышел бы плохой переговорщик. Но она фантастический манипулятор. С ходу зацепила Колчанова и на пустяках удержала возле себя столько, сколько потребовалось. Подозреваю, на своём месте она пользуется успехом. И… не завидую её мальчикам. – Криста покачала головой, словно удивляясь самой себе. – Вы знаете, что она выдумала всю историю? Что никакой табеллы не существует? И никаких пиратов?

Амосов озадаченно поскрёб лысину.

– Неужели? – проронил он.

Криста показала на пустой белый экран посреди пестроты командного центра.

– Tabula rasa, – сказала она. – Вот вам и табелла. – Затем обвела широким жестом панораму ЦУДП. – Вот и майданчик.

– А папа-хирург и мама-педиатр?

– Ваша фамилия, кажется, Амосов? – сощурилась Криста. – Мне ведь не нужно напоминать, что вы однофамилец известного русского хирурга и писателя? – Амосов неопределённо пожал плечами. – В зале я видела плюшевого медвежонка на чьём-то столе. Полагаю, о происхождении пиратов вы и сами догадались.

– Стрижевский с повязкой на глазу, – припомнил Амосов. – Чёртов Джон Сильвер.

– Точно, – сказала Криста. – Хотя у Сильвера все глаза были целы, но не хватало левой ноги. Впрочем, неважно. Маша всего лишь огляделась и собрала разрозненные детали в одну длинную незатейливую выдумку.

– Я ей поверил, – признался Амосов.

– Как и Тимур Колчанов, который унёс эту выдумку в своём сердце.

– У него была… – Амосов мучительно сморщился, – нескучная смерть.

– Не пытайтесь узнать, что в голове у энигмастера, – усмехнулась Криста. – Там звёзды мерцают в тумане.

Они помолчали, глядя на полыхающие экраны с белым пятном в середине.

– Нужно ей рассказать, – наконец промолвила Криста.

– Может быть, не стоит? – проворчал Амосов. – В конце концов они были знакомы всего девятнадцать часов.

– Вы забываете, с кем имеете дело. Она энигмастер. Допустим самое невероятное. Не сегодня, не завтра – однажды она вспомнит о нём и поинтересуется его дальнейшей судьбой. И узнает, чем всё закончилось. Но ведь она ещё его не забыла. Самое позднее, когда она захочет послать ему пакет с мандаринками, это утро завтрашнего дня.

– Как вы собираетесь это сделать?

– Просто скажу ей правду. Она сильная девочка.

– Сильная девочка двадцати пяти лет от роду… Напрасно мы её впутали в это дело.