«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

Больше стучать я не стал. Проследовал за мистером Филдом, нашел лифт, поднялся на уличный уровень. Ступил на скоростной тротуар и поехал в Манхэттен. Повсюду надрывалась ослепительная реклама. Я нашел в кармане беруши и воспользовался ими по назначению. Но они помогают только от звука. Сияющие водовороты визуальных образов расползались по зданиям, проскальзывали за углы, обнимали монолитные стены. Куда ни глянь, отовсюду на меня пялился Фреддо Лестер.

Послеобраз его физиономии не перестал жечь мне сетчатку, даже когда я зажмурил глаза.

Авессалом

Вечерело. Иоиль Локк, высокий сорокалетний молчун с прохладно-серыми глазами и ртом, вечно искривленным в зародыше сардонической усмешки, вернулся домой из университета, где заведовал кафедрой психономики, открыл боковую дверь, тихо вошел, замер и прислушался. Гудел пылеуловитель, а это значило, что домработница Авигея Шуллер трудится не покладая рук. Тонко улыбнувшись, Локк повернулся к стенной панели, по его прибытии отъехавшей в сторону.

Скромных размеров лифт бесшумно доставил Локка на второй этаж, где он с великой осторожностью подкрался к двери в конце коридора и застыл перед ней, опустив голову и рассеянно глядя в пустоту. Тишина. Немного постояв так, он отворил дверь и ступил в комнату.

В тот же миг его объяла нерешительность, и он словно примерз к полу, но почти не изменился в лице, разве что поджал губы. Строго напомнив себе о необходимости соблюдать тишину, Локк стрельнул глазами по сторонам.

Комната вполне могла принадлежать не восьмилетнему мальчишке, но заурядному парню двадцати лет. Кипа книгозаписей, рядом с ней кое-как расставлены теннисные ракетки. Работал тиаминатор. Локк машинально щелкнул выключателем и резко обернулся. Видеофон не подавал признаков жизни, но Локк готов был поклясться, что с экрана за ним только что наблюдали.

И не впервые.

Через некоторое время Локк снова повернулся к книгам, присел на корточки, повертел в руках экземпляр «Краткого курса энтропийной логики» и нахмурился. Вернул цилиндр на место, бросил еще один задумчивый взгляд на видеофон и отправился вниз.

Пальцы Авигеи Шуллер порхали над панелью управления «Экономкой», а губы были крепко сомкнуты — едва ли не крепче, чем стянут на затылке чопорный пучок седеющих волос.

— Добрый вечер, — поздоровался Локк. — Где Авессалом?

— Играет во дворе, брат Локк, — ответила домработница, соблюдая должные формальности. — Вы вернулись раньше обычного. Я еще не закончила с гостиной.

— Так включите ионы, пусть себе шустрят, — сказал Локк. — Это же недолго. Все равно мне надо проверить контрольные.

Он шагнул к выходу, но Авигея многозначительно кашлянула.

— Да?

— У него изможденный вид.

— Значит, игры на свежем воздухе пойдут ему на пользу, — отрезал Локк. — Я планирую отправить его в летний лагерь.

— Брат Локк, — сказала Авигея, — я в толк не возьму, почему вы не пускаете его в Нижнюю Калифорнию? Ведь он туда всем сердцем стремится. Раньше вы дозволяли ему учить самые трудные науки, а тут прямо рогом уперлись. Это, конечно, не моего ума дело, но видно же, что он совсем зачах.

— Пусти я его, он зачах бы куда сильнее. Я не желаю, чтобы он изучал энтропийную логику, и на то есть свои причины. Вы хоть знаете, что такое энтропийная логика?

— Нет, и вам это хорошо известно. Я темная женщина, брат Локк, но Авессалом — он как солнышко ясное.

— У вас талант к преуменьшению. — Локк раздраженно махнул рукой. — Солнышко ясное!

Пожав плечами, он переместился к окну и выглянул на игровую площадку, где его восьмилетний сын развлекался игрой в ручной мяч. Авессалом не поднял глаз (по всей видимости, он был поглощен игрой), но Локк изучающе смотрел на него и чувствовал, как в сознании ворочается вкрадчивый зябкий ужас. Заведя руки за спину, он вцепился ладонью в ладонь.

Мальчику было восемь, но выглядел он на десять, а уровень его зрелости соответствовал двадцатилетнему возрасту. С таким непросто. Многие родители столкнулись с этой же проблемой, поскольку в последнее время с процентным графиком рождения гениальных детей творилось что-то непонятное. По умам нового поколения пошла ленивая рябь, неторопливо производя на свет небывалую породу живых существ. Локк прекрасно это понимал. В свое время он тоже был гениальным ребенком.

«Пусть другие родители решают эту проблему по-своему, — упрямо думал он. — Другие, но не я».

Он знал, что нужно Авессалому. Знал, и все тут. Пусть другие отправляют своих детей в вертепы, чтобы чада развивались в обществе себе подобных. Другие, но не Локк.