Прогнившие корни. Книга 1

Лана словно заколачивала последний гвоздь в крышку гроба старика. От каждого её слова он вздрагивал, словно от удара, глаза его при этом были прикрыты, словно он пытался хоть как-то отгородиться от жестокой реальности.

Она продолжила:

— Он нашёл пистолет в квартире и застрелил Яна, сымитировав самоубийство. Разбросал снимки задушенных детей и ушёл. Следователь сказала, что тот пистолет Ян приобрёл за год до этого. Вы не знаете, зачем он ему был нужен? Не вас же он опасался?          

— Боюсь вам не понравиться мой ответ, — ответил Вальтман, отводя затуманенный взгляд.         

Лану пронзила новая догадка.

— Он хотел покончить с собой?

Старик упорно хранил молчание.

— Я ещё кое-чего не понимаю... — немного придя в себя, сказала она. — Как Зима мог не знать о вашей связи с Яном, ведь он появился задолго до вашей ссоры? Он без колебаний избавился от дорогого вам человека и думал, что это ему сойдёт с рук?

— Он ни о чём не догадывался, как и многие другие. Иначе бы мы не смогли сохранить в тайне наши отношения, — пояснил старик. — Я сам не хотел, чтобы Ян видел меня в таком состоянии, прикованным к этому чёртову креслу или к кровати, медленно разлагающемуся. Я оттолкнул его, и он всё понял, и не стал настаивать на частых встречах. Это было уже не нужно ни мне, ни ему. Со стороны мы казались всего лишь работодателем и подчинённым. Так было всегда, так осталось после... Ну, а теперь ответьте, вы до сих пор хотите смерти человеку, причинившему столько горя вам и вашим близким?

Старик пытался прочесть что-то на лице Ланы, но не мог.

— Жить он не должен. Я не уверена, что, если сообщить в полицию, он понесёт заслуженное наказание. Он опасен! Кто-то может посчитать, что место ему в психиатрической лечебнице, а не за решёткой. На ваше покровительство в этом деле надежды мало, сами сказали, что вам остались считанные дни.    

Старик понимающе кивнул, и тогда Лана задала, мучивший её вопрос:

— Ваше решение было бы прежним, насчёт Зимы, если бы был жив дядя?

— Считаете, что я мог бы изменить решение в пользу похитителя, если бы не убийство Яна? — в его бесцветных глазах полыхнула ярость. — Хотите о чём-нибудь спросить его, спрашивайте. Моим мальчикам не терпится закончить.

Сказав это, старик на кресле покинул кабинет. Лана вышла следом. Вряд ли ей удастся выяснить хоть что-то, но она всё же приблизилась к окровавленной фигуре в центре зала.

— Где тела детей, Зима? Подумайте, что твориться в душах близких этих мальчиков.          Но тот лишь беззвучно шевелил разбитым ртом. Его единственный не заплывший глаз был направлен не на неё. Он взирал на ссутулившегося в инвалидном кресле старика. Юстас так до сих пор и не понял, почему его дед выбрал другую сторону. Он что-то мычал, но слов было не разобрать, и Лана подойдя ближе, чуть склонилась. В нос тут же ударил сладковатый запах крови и мочи.

— Он говорит, что не делал того, в чём его обвиняют, — выпрямляясь, сказала Вальтману Лана и через пару секунд добавила. — А ещё говорит, что он ваш внук.

Лицо старика исказила гримаса отвращения.

— Ты мне никто, слышишь? — хрипло выкрикнул он, гневно взирая на внука убитого им брата. — Ты посмел загадить моё имя своими выродскими поступками. Ни одна живая душа никогда не узнает, что в твоих жилах течёт кровь Вальтманов! — его слова звучали словно приговор. — Ты, так и сдохнешь Зимой.

Лана смотрела, как из разбитого носа пузыриться кровь, как изо рта на каменный пол длинными багровыми струями стекают кровавые слюни, как тело выгибается, словно желая освободиться от оков. Он взвыл, словно раненный зверь. Монстр, наконец, понял, что это конец.

— Что вы сделаете с теми бумагами, и всем остальным, что нашли? — не отрывая взгляд, от стоящего на коленях Зимы, спросила Лана.

— Об этом вам не стоит беспокоиться. Мои люди уже получили на этот счёт указания.

— Вы должны добиться от него правды. Слышите? Он единственный, кто знает, где тела и сколько жертв на самом деле, — сказала она и вспомнила кое-что, о чём так и не рассказала. Считала, что Вальтману об этом знать не нужно, что это семейные дела. Снова ошибалась!

— Далеко вглубь по центральному туннелю есть решётка. Вы должны о ней знать. — Лана увидела, как его без единого волоска голова едва заметно дёрнулась и продолжила. — Метрах в пятистах ваши люди найдут «карман». В том месте почти два года просидел маленький Томас — первая жертва. Там кое-что осталось с тех самых пор.   

— Откуда вы знаете?

— Я была там не так давно. Меня похитили.

— Этот? — выплюнул он в сторону обмякшего Зимы.

— Нет, это был тот, кому вы исповедовались.

— Ваш брат?

— Мой брат мёртв, — впервые за все эти недели с уверенностью произнесла Лана, глядя в блеклые глаза Вальтмана. В них она словно видела зияющий провал того подвала.    

— Тогда объясните мне, чёрт возьми, кто тот священник, которого вы притащили в мой дом и, которого порекомендовал мне год назад мой, теперь уже почти мёртвый, помощник? — голос его был жёстким, когда он указал на узника.