Прогнившие корни. Книга 1

Его обращение резануло слух. Ни разу за всё время знакомства этот человек не называл её по имени, всегда неизменное — Берсон. Даже в последнюю их встречу. И после того, как он отвёл взгляд, она всё поняла. Значит всё правда! Это его непривычное «Лана», виноватый взгляд. Если ещё минуту назад она пыталась верить в то, что её выводы могли быть снова ошибочными, тешила себя иллюзиями, то теперь... последняя крупица надежды растворилась.

Кто сказал, что надежда умирает последней? Нет! Надежда идёт рука об руку с безысходностью, пока вторая не оставляет её далеко позади тихо угасать. И вот уже ничего не остаётся кроме пустоты и терзаний, когда она, закрыв на секунду глаза, представила, что творилось в душе её семилетнего брата в последние минуты его жизни. Насколько мучительными и горькими были его детские мысли.

Она всё ждала, когда же Новак начнёт, но тот продолжал молча сидеть, словно не мог подобрать нужных слов.

И тогда Лана надорвано произнесла:

— Вы уже тогда знали, что мы нашли в том подвале. Не так ли?

Он кивнул и, глядя в окно, произнёс:

— Я был в полицейском участке, когда вы мне позвонили. Меня попросили приехать, — он снова замолчал, словно собираясь с мыслями. — Полиция установила личность похищенного ребёнка. Искали вас...

Лана прикрыла глаза, зная, что сейчас скажет бывший следователь.

— Это ваш брат, Лана. Тело, что мы с вами отыскали в том подвале, принадлежит вашему брату, Николасу. Следователь Бали повсюду искала вас. Она собиралась вам сообщить эту новость, когда я, как нельзя кстати, попался ей под руку. Сказала, что будет лучше, если вы узнаете всё от меня.

— И... — она запнулась, — от чего умер мой брат?

— Его задушили.

— Были ещё какие-нибудь травмы? — Лана хотела знать всё, ей нужно было разорвать этот узел.

Бывший полицейский помедлил, прежде чем ответить:

— Только одна: перелом ключицы, нанесённый ещё при жизни. Какие ещё могли быть травмы, специалисты сказать затрудняются, кроме скелета ничего не сохранилось.

— Эта сволочь задушил моего брата! — отвернувшись от Новака, зло прошептала Лана, чувствуя себя вконец опустошённой. — Он сидел в том подвале, прикованный цепью и ждал смерти! Сколько это длилось?

— Два года.

Лана бросила взгляд на чёрно-белый снимок в углу экрана.

«Слишком быстро ты сдох!»

Новак проследил за её взглядом.

— Значит, вы уже в курсе последних новостей? 

— Нет, — Лана указала на руку в новой повязке. — Как видите, мне было не до этого.

Он понимающе кивнул и продолжил:

— За то время, что вы здесь находитесь, кое-что произошло. Вчера рано утром в полицейский участок поступил анонимный звонок. Звонивший утверждал, что в пригороде, в заброшенном доме происходит что-то странное. Вроде слышен какой-то шум. Выехавшая на место патрульная машина, обнаружила окровавленные останки мужчины. Как позже было установлено судмедэкспертами, его долго избивали, пытали. Могу сказать одно — работали профессионалы. Смерть этого человека была ужасной и мучительно долгой. Практически каждая кость тела была сломана или даже раздроблена. Он потерял половину своей крови. Множественные гематомы головы, глубокие порезы острыми предметами по всему телу. У него не было глазных яблок, их кто-то вырезал, с довольно хирургической точностью и, причём ещё при жизни. Ногти на руках и ногах отсутствовали, зубов нет, а те, что остались обломаны.

Новак замолчал, давая ей время осознать услышанное.  

— В общем, перед тем, как отдать дьяволу душу, этот человек изрядно помучился. При этом его дважды возвращали к жизни, после того, как он переставал дышать. Не спрашивайте, как это установили, я не знаю. Видимо от болевого шока сердце его не выдерживало, но его запускали снова. Даже бывалые эксперты были шокированы таким зверством, — он провёл ладонью по лицу, словно стряхивая с себя возникшую перед глазами жуткую картинку. — В доме, где нашли тело, так же были обнаружены ужасающие снимки детей, уже мёртвых на момент сьёмки. Точно такие же моментальные фотографии были найдены ранее, в квартире вашего дяди, снятые идентичным фотоаппаратом. Кроме этого было найдено множество вещей, ранее принадлежавших похищенным детям. В подвале дома полиция обнаружила кандалы и цепи, явно очень старые, но установить где они находились до этого, пока не удалось, все следы, будь то частицы крови или материала к чему крепились цепи, были уничтожены специальным раствором. Место, где его пытали и убили, только предстоит определить следствию, но зацепок почти нет.

Лана слушала бывшего следователя и думала, что люди Вальтмана сработали как надо. Он сделал всё, чтобы имя его предков не «полоскали» в связи с похищениями и убийствами детей. А эти цепи, не один десяток лет пролежавшие в шахте, могли привести полицию прямо к месту заточения Томаса Андерссона. А что ещё хуже для больного старика, пришлось бы перебрать каждый камень, раскопать не один десяток заваленных штолен в поисках тел детей и возможно они всё же что-нибудь да нашли...

Например, то, что осталось от Александра Вальтмана.