Прогулка заграницей

Когда всеобщее возбужденіе немного поулеглось, то врачи составили консультацію и посл долгихъ дебатовъ ршили, что при условіи хорошаго ухода и питанія есть надежда, что я оправлюсь отъ полученныхъ поврежденій, оказавшихся весьма серьезными, такъ какъ, повидимому, сломанное ребро проткнуло мн легкое, а многіе изъ органовъ потерпли настолько сильное смщеніе противъ натуральнаго своего положенія, что было весьма сомнительнымъ могутъ ли они правильно исполнять свои функціи. Затмъ они положили въ лубки мою сломанную въ двухъ мстахъ лвую руку, вправили правую ногу, вывихнутую въ бедр, и возстановили мой носъ. Я былъ предметомъ громаднаго интереса и даже восхищенія. Весьма многія мягкосердечныя и почтенныя особы пожелали познакомиться со мной и говорили, что будутъ гордиться знакомствомъ съ единственнымъ человкомъ, раненымъ во Франціи на дуэли въ теченіе послднихъ 40 лтъ.

Я былъ помщенъ въ лазаретномъ фургон, и во глав процессіи, въ ореол своей славы, явился въ Парижъ, гд и былъ положенъ въ госпиталь.

Впослдствіи мн былъ даже пожалованъ орденъ Почетнаго Легіона, впрочемъ, мало кто не иметъ здсь этого знака отличія. Такова истинная исторія самаго замчательнаго столкновенія нашего времени.

Я ни на кого не хочу жаловаться и самъ отвчаю за послдствія своихъ поступковъ, но безъ всякаго хвастовства я позволяю себ сказать, что смло встану передъ любымъ изъ французскихъ дуэлистовъ, но ни за что не соглашусь, пока еще не сошелъ съ ума, вторично встать позади него.

ГЛАВА IX

Какъ-то разъ мы сли въ вагонъ и отправились въ Маннгеймъ, чтобы посмотрть, какъ играютъ въ Германіи «Короля Лира». Это было большою ошибкою. Просидвъ на своихъ мстахъ цлыхъ три часа, мы ничего не поняли, кром грома и молніи, да вдобавокъ еще, явленіе это, по мннію нмцевъ, происходитъ совершенно навыворотъ, т. е. сначала гремитъ громъ, а затмъ-ужъ слдуетъ молнія.

Публика вела себя безукоризненно; не слышно было ни шарканья, ни шепоту, ни другого какого-нибудь шума, каждый актъ дослушивался въ молчаніи до самаго конца, и апплодисменты начинались уже, когда занавсъ спускался. Двери театра отворились въ половин пятаго, спектакль начался ровно въ половин шестого, а дв минуты спустя вс зрители были уже на своихъ мстахъ и внимательно слушали.

Какой-то пассажиръ, нмецъ, говорилъ намъ еще въ вагон, что въ Германіи очень любятъ Шекспира и что театръ будетъ полонъ. Предсказаніе оправдалось: вс шесть ярусовъ были полнехоньки и оставались таковыми до самаго конца спектакля; это доказывало, что въ Германіи Шекспиръ нравится не одной галлере, но и партеру и ложамъ.