Читаем Проявляйте любовь полностью

Свободный поиск истины тяжёл,

Готовых знаний – много разных школ.

Буддизм и христианство, и ислам —


Как человеку выбор осознать?

Сознаньем и душой его принять —

Какой же все-таки вернее храм?


3.

Какой же все-таки вернее храм?

В любой конфессии он создан на крови.

Отцы святые сон внушают нам

Взамен свободы, жизни и любви.


Так многое, по истеченью срока,

Поправить можно, что сказал Поэт.

В священных текстах от Пророка,

Пожалуй, истины – и половины нет.


Ещё и эзотерики, гурьбой,

Стремятся свои мысли в разнобой

В сознанье неокрепшее внедрять…


И надо очень потрудиться, чтобы

Крупицу истины чистейшей пробы,

Среди бесплодных текстов отыскать.


4.

Среди бесплодных текстов отыскать

Возможно ли, что истинно – по сердцу?

Есть вариант – в природе поискать.

Так открывают пантеизму дверцу.


Назад, в природу! В сказочный Эдем.

Жить на природе человека вдохновит —

Жить просто, жить без груза всех проблем,

В согласии, в гармонии, в любви.


Природа совершенна. Иногда

Среди прекрасных дней лиха беда

Вдруг начинает человечеству грозить…


И, кажется, причина не видна,

Но в этом человечества вина —

Давно бы надо нам сообразить.


5.

Давно бы надо нам сообразить,

Что катаклизмы сотворяем мы.

Бог дал нам право мыслями творить,

Вот и творим, как невменяемы.


Ведь мыслью можно беды натворить.

Энергию агрессии и злобы,

Земля не может в водах растворить,

И вызывает грозы и потопы.


Вот ИСТИНА – он рядом, этот Рай.

Во Тьме жить или в Свете – выбирай!

Творить Добро – извечный ориентир,


Принять энергию Любви как за основу,

Поверить Божьему живительному слову -

Иначе мы разрушим этот мир.


Дружище

Дружище, я такой же, как и ты,

Хотя «другие» этого не видят,

Да и пророкам не дано предвидеть,

Что в нас совпали многие черты.


Что нас влекут прекрасные мечты:

Мир Счастья, Справедливости и Веры,

В наполненной Любовью атмосфере…

Я этого желаю, как и ты!


Мы встретились с тобою не случайно,

Невольных действий тут не может быть.

Без Единения в душе не сможем жить,

Для нас это совсем уже не тайна.


Тебе желаю то же, что себе,

Над тяжкими подняться Временами,

В сотворчестве с Создателем и с нами

И радоваться Жизни и Судьбе.


Вспоминай меня с радостью, пожалуйста…


Вспоминай меня с радостью, пожалуйста!

От отчаяния глупости не делай,

Напиши мне письмо, пожалуйся,

Хоть на белом снегу – мелом.


Разнесет слова твои вьюга,

Нашу нить разрывая смело,

И следы, что рядом друг с другом,

Покрывалом покроет – белым.


Снег идет без конца и края,

Свое белое делает дело.

А какой цвет у тоски, знаешь?

Наша, наверное, – белая.


Как мне хочется услышать внятно

Сквозь метель белого шума

Твоих слов разноцветные пятна,

Твоих мыслей цветные думы.


Время – этот коварный привратник,

Белый цвет растопит – я верю -

Приведет нас однажды на праздник,

В золотой храм откроет двери…


И тогда – на всем Белом свете,

Под торжественный звон колокольный

Не останется белого цвета -

Будут – розовый, желтый, зеленый…


Вспоминай меня с радостью, пожалуйста!

От отчаяния глупости не делай,

Напиши мне письмо, пожалуйся,

Хоть на белом снегу – мелом…


Вчера была метель


Вчера была метель и намело

Чистейшего чарующего снега,

Земля укрыта и вокруг светло,

Весь мир в мазках Анри Тулуз-Лотрека.


На светлом фоне ярче стал сарай,

Следы пунктиром голубым на белом,

Деревья, испуская галок грай,

Как будто нарисованные мелом.


Вчера была метель и намело…


Это просто


Это просто, старый друг –

Нет желаний… Листья клевера

Вновь пожухли. Ветер с севера,

Что родился ночью этой,

журавлей несет на юг.


Это просто осознать, но –

Мечтать уже не хочется.

Кто-то в дверь мою колотится

Абсолютно беспардонно –

впору гостя прогонять.


В окна свежий ветер бьет

Сыплет листья на дорогу.

Чую скрытую тревогу…

Наступает беспокойство,

беспокойство настает.


Ну, о чем мы говорим?

Где здесь прелесть, где тут тайна?

Всё так просто, тривиально…

Может ветер скоро стихнет -

встретимся, поговорим.


Это трудно не понять,

Но любить уже не хочется:

В состоянии одиночества,

Вместо горечи и грусти,

ощущаю благодать.


Шорох желтого дождя


Шорох желтого дождя

Проникает между строчек -

Состоит из моря точек,

Шорох желтого дождя.


Точка ставится – в конце,

В хвост любого предложения.

Если нет здесь продолжения,

Точка ставится в конце.


Ах, как жаль, что ставим точку,

Надо было – запятую,

И – идти на попятную…

Ах, как жаль, что ставим точку.


Написали бы роман,

Полный встреч и расставаний.

Из надежд и обещаний

Написали бы роман.


Капли падают с листа -

Ничего не повторится,

Ничего не состоится -

Капли падают с листа.


Шорох желтого дождя

Перелистывал страницы,

Превращая звуки, лица

В шорох

желтого

дождя.


Подножка

Вот споткнулся, упал – больно…


Эх, соломки б постелить надо!


Трактовать будут враги вольно.


Пожалеют ли друзья? Ладно!



Как подняться?  Разбито лицо.


Знать, подножка поставлена ловко.


Эта явно от тех молодцов,


Чья на подлость известна сноровка.



Встану, кровь оботру, сплюну –


Захихикают «гады», в спину.


А ведь трусят, когда – в упор,


Соболезнования корчат мину.



Равнодушные пройдут мимо,


Ситуация им не нова,


Обвиняет их старый снимок


Из кровавого тридцать седьмого…



Не хочу проводить параллели -


Частный случай. Да с кем не бывало:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия