Производство пространства

Римский мир будет двигаться к концу (весьма неблизкому: он не наступил еще и в ХХ веке). Принцип частной собственности, высвобожденный им, оказался плодотворным: он породил пространство. Вековое молчание государства трактуется в официальной истории и у многих историков как небытие, отсутствие исторического существования. Какое заблуждение! На галло-римском Западе сохранятся все самые ценные достижения Рима: искусство зодчества, искусство ирригации и строительства плотин, дорожная сеть, усовершенствованные приемы земледелия (в развитие которого внесли свой вклад и галлы) и, наконец, главное – право (частной) собственности. «Право» это заслуживает обвинения во всех грехах не более, чем деньги или товар. В нем «самом по себе» нет ничего дурного. Принцип собственности, доминируя в пространстве (буквально: подчиняя его доминии), означал отказ от созерцательного отношения к природе, космосу и миру, указывать путь к деятельному господству, к преобразованию, а не толкованию. Быть может, он вел общество, подчиненное его господству, в тупик? Возможно – если брать его в отрыве от всего и возводить в абсолют. Значит, появление варваров пошло на пользу; варвары, совершив насилие над священной собственностью, оплодотворили ее. К тому же их нужно было принять, предоставить им возможность устроиться, оценить VIllae, заставить трудиться галло-римских колонов, подчинив их главам сельских общин, превратившимся в господ. Что касается пространства, то варвары, так сказать, освежили его, вернувшись к более древней системе вех скотоводческо-земледельческого периода (скорее скотоводческого, чем земледельческого).

Иными словами, в эпоху поздней империи и раннего Средневековья, в кажущейся пустоте, на месте абсолютного пространства утверждается пространство новое; оно секуляризирует религиозно-политическое пространство Рима. Возникают предпосылки – необходимое, но недостаточное условие – для его преобразования в пространство историческое, в пространство накопления. «Вилла», превратившаяся, в зависимости от обстоятельств, либо в феодальный домен, либо в деревню, надолго и прочно определяет собой локус: закрепляет на земле хозяйственную единицу и ее устройство.

IV. 8

Образ мира, доведенный до изощренного совершенства в (августиновой) теологии, просуществовал весь период заката Римской империи и Римского государства, эпоху господства латифундий и столкновения с варварами-реформаторами. Миллениум в данной перспективе – наиболее плодотворный момент. За внешней пустотой намечаются перемены. Современники охвачены тревогой и страхом, ибо видят одно лишь прошлое. Но пространство уже перестало быть прежним; оно – уже колыбель, место зарождения грядущих преобразований.