Проклятая амфора

– Делай, что я говорю, и выживешь, – коротко приказала Ксантия, хотя любой другой на ее месте не преминул бы ввернуть нравоучение о пользе супружеской верности для сохранения здоровья и долголетия.

– Откроем два прохода, чтоб давки не было, – предложила запыхавшаяся Хари. – Я отведу девочек, а эти пусть спускаются в катакомбы под крыльцом.

– Ты молодец, – восхитилась Ксантия.

– А, чего уж там, надо ж спасать людей, – скромно ответила привратница и вытащила из ниши в стене два огромных железных ключа.

Притихшие посетители борделя теперь слушали девушку, как родную мать, и безропотно проследовали за ней на улицу. Она быстро отыскала неприметную выщерблину в камне, сунула туда руку, нащупала засов, вставила ключ, провернула, и пазы скрипнули. Гладкая площадка у крыльца провалилась, открывая лестницу вниз, в кромешную темноту.

– Вперед, по одному, быстро! Хари выпустит вас, как только минует опасность.

Мужчины, растеряв остатки винных паров, резво потрусили в Кротовые норы, подгоняемые отдаленными криками приближающейся толпы. Закрыв за ними проход, девушка снова вскочила на коня и поехала к вилле Галии, сделав изрядный крюк по полям.

***

Мегакл тоже слышал речь полоумного оратора, но он находился с другой стороны площади и не заметил Ксантию. Архитектор пришел в город, чтобы немного развеяться: побродил по любимому рынку, поболтал с торговцами и даже купил несколько бутылочных тыкв, привезенных с далекого юга. Он намеревался вырезать из них что-нибудь красивое: кувшинчик и чаши для питья или забавные фигурки, но еще не решил, что именно, и подгонял себя. Если определиться сейчас, то заодно можно заглянуть в лавку при красильне и выбрать подходящие цвета.

С творческой мысли его сбила последняя реплика оратора:

– …пока не изловим и не покараем всех преступников!

Мегакл остановился и посмотрел на толпу, впадающую в экстаз. Мужчины и женщины безо всяких оснований верили каждому слову кровожадного незнакомца. Никто не дал себе труда подумать, откуда бы завсегдатаю Уголка дураков знать, каким путем избавляются от проклятия? Разве он жрец или ученый? Нет, он всего лишь Тир Писклявый – неудачник, которого выгнали из Александрийского мусейона ⁶⁴за хамство. Он нагрубил какому-то влиятельному философу и вылетел из научного сообщества, как сорняк из огорода. В последние годы Тир зарабатывал тем, что веселил толпу в Аполлонополе своими пышными и бессмысленными речами. Около него, как правило, останавливались усталые путники и, от души насмеявшись, бросали мелкие монетки в соломенную шляпу.

Сегодня же все будто забыли, что Тир собой представляет: пораскрывали рты и жадно впитывали глупые фразы, сдобренные для придания веса цитатами из «Золотых стихов» Пифагора:

– «Должно Богам Бессмертным приносить совершенную жертву: веру свою сохранять, чтить память великих героев и ладить с природой».

Мегакл усмехнулся, отметив, что Тир предпочел забыть, как тот же Пифагор говорил: «Много возможностей людям дано, как дурных, так и добрых. Прежде нужно в них зорко вглядеться, чтобы выбрать достойный путь». Оратор же явно подталкивал слушателей к пути недостойному и добился успеха – выступление завершилось выкриками:

– Смерть шлюхам!

– Смерть казнокрадам!

– Сметь богохульникам!

– И колдунам! – рявкнул какой-то низенький мужичонка, стоявший рядом с Мегаклом, и доверительно добавил, подмигнув ему. – Моя соседка Тирия – настоящая ведьма. Варит приворотные зелья, а мне не продала! Сказала, что я слишком стар для девушки, в которую влюбился.

Архитектор похолодел. Он представил, как толпа под предводительством этого сморчка врывается в каморку беспомощной, плохо соображающей старухи, выволакивает ее за волосы на улицу и забивает до смерти. Единственное существо, которое попытается защитить Тирию – рогатая гадюка, но и ее быстро убьют.

«Я все равно ничего не смогу сделать, – сказал он себе. – Лучше убраться подальше, чтоб не видеть этого». Но стоило ему отойти от площади на несколько шагов, как в сознании возник другой голос: вкрадчивый, насмешливый, ледяной.

– Снова струсил? Определенно, я не зря оставил тебя в живых – ты продолжаешь меня радовать.

Галдящее сборище в Уголке дураков вдруг затихло, словно время остановилось, заморозив людей и животных. Даже пыль не шевелилась, застыв на дороге. Голову Мегакла разрывала полная тишина. Чтобы нарушить ее, он заорал вслух:

– Но что я могу?!

– Ничего, как и в случае с Галией. Поджимай хвост и беги.

– И побегу! Что толку встревать? Меня убьют вместе с Тирией. Какая от этого будет польза?

– Никакой, что верно, то верно.

– К тому же я пообещал стратегу заняться реставрацией ирригационных каналов до разлива Нила. Если я погибну, городу придется искать другого архитектора, а это непросто.