Проклятая корона: Новый фараон

Я, великий повелитель народа гиксов, в последнее время не могу спокойно спать по ночам. И виной тому ты, мой верный подданный, князь Секененра.

В твоем городе есть бассейн с гиппопотамами. И они своим ревом не дают мне спать. Больше того, они раздражают меня и днем. И потому я желаю, чтобы этот бассейн был закрыт.

Исполни мое повеление сразу же, как только получишь это послание и пришли мне весть!»

Ваджед изобразил все, что ему было продиктовано в точности, и прекрасно понял смысл этого послания. Гиппопотамы, конечно, не могли мешать повелителю гиксов спать, ибо Авар от Фив отделяло громадное расстояние. Это был повод начать войну. Это был явный вызов. И правителю Фив оставалось либо унизиться, либо отказать Апопи и начать военные действия против гиксов.

– Это письмо вызовет войну, почтенный жрец. Гиппопотам для них священное животное. Самка гиппопотама – это форма фиванской богини Таурт.

– Вызовет. Непременно вызовет. Но, несмотря на это, именно его ты запечатаешь в футляр из чистого золота и отправишь в Фивы с гонцом. Кстати, кого царь пожелал назначить?

– Выбор гонца поручен мне лично, – ответил Ваджед.

– Отлично! Все складывается просто отлично! Тогда послом ты назначишь военачальника Якубхера, смелого воина и верного подданного нашего царя. Он все сделает, так как нужно.

– Якубхера? Но это не самый удачный выбор.

– Отчего? Якубхер отличный воин.

– Как нужно тебе, почтенный жрец?

– Мне? Что значат мои личные амбиции и желания? Я всего лишь маленький человек и знаю свое место, и никогда не возносился сверх меры. Я только выполняю волю бога Апопа, а бог Апоп заботится обо всем нашем народе…

Глава 7 Священный город Мемфис. 1558 год до н.э.

Мемфис.

Граница Нижнего и Верхнего Египта.

Утром Эбана проснулся и соскочил с кровати. Сегодня он был намерен сойти с корабля на берег. Вчера они обо всем договорились с Атлой, и та обещала убедить своего отца отпустить их вместе.

Эбана надел новую юбку до колен и застегнул собственноручно новенькие сандалии, что прислал ему в подарок Дагон. Его туалет дополнили два медных браслета на запястьях, льняная рубаха и широкое нагрудное ожерелье из шести рядов бус с застежками в форме голов сокола.

В двери каюты постучали. Три условных стука.

На пороге стоял сам Дагон.

– Моя дочь рассказала мне о твоей просьбе, и я согласился. Ты можешь сойти на берег и можешь показаться моим матросам. Хотя мне это не нравится. Тебя представят как купца, моего компаньона. Так будет лучше и для тебя и для меня.

– Но я должен был назваться воином твоей охраны. Какой я купец, почтенный Дагон? Разве я что-нибудь понимаю в торговле?

– Так будет лучше. Моя дочь станет тебя сопровождать, и она знает, что такое торговля. Ты уже бывал в Мемфисе?

– Нет, – признался Эбана. – Я только видел священный город издали.

– Все что тебе нужно найти не так сложно, юноша. Это центральные части города с храмами Птаха21 и Тота22. Неподалеку находятся казармы аварского корпуса, который состоит из гиксов. Египетские воины располагаются в южной части города. Там казармы корпуса Птаха. Но будь осторожен. В городе Мемфис сейчас полно соглядатаев. Если в вас заподозрят шпионов, то никто из рук палача не вырвет.

– Я не собираюсь в гости к городским плачам, почтенный Дагон.

– Но ты не следуешь моим советам. Ты не так осторожен, как нужно.

– Я воин, почтенный Дагон. И я слуга повелителя Фив…

***

В порту священного города Мемфиса царила характерная для этого места сутолока. Здесь было много народу, которые сгружали и загружали корабли. Слуги купцов внимательно следили за работниками, чтобы ни один тюк с тканями, ни одна вязанка страусовых перьев, ни один кувшин с маслом или пифос с зерном не были потеряны.

Корабли привезли в город слоновую кость, страусовые перья из Нубии, ткани, украшения, вина, пряности из Сирии. Князь-наместник вел торговлю зерном, которая составляла основу его финансового благополучия и наполняла казну.

Сейчас в город по приказу царя Апопи прибывали солдаты, и их обеспечение было возложено на местного правителя. Усиление гиксовского гарнизона почти втрое, заставило мемфисскую знать увеличить продажу зерна, чтобы быстрее обратить «золотые» зерна в настоящее золото и серебро.

Обнаженные до пояса носильщики, обливаясь потом, таскали на берег мешки, тюки, амфоры, кувшины.

Торговцы пшеницей ожидали, когда множество мешков будет перенесено со складов в корабельные трюмы.

Сборщики податей сбивались с ног и спорили с купцами до хрипоты. Воины присматривали за рабами. Эбана увидел, как с одного корабля вывели десять девушек. Они были необычной внешности. Таких воин еще не видел.

Атла дернула его за руку.

– Не зевай.

– Кто это такие? – тихо спросил он.

– Ты о чем? – не поняла она.

– Вон там, – юноша указал рукой вдаль, но толпа носильщиков закрыла обзор. Это грузили финикийское судно с пшеницей…

***

Эбана и Атла поспешили уйти из толпы и затерялись сначала на узких улочках беднейших старых кварталов города, а затем вышли к первым храмовым комплексам в честь бога Птаха.