Проклятая невеста и тайны города у болот

Принцип «что упало, то ничье» в этой среде процветал, поэтому карандаш сменил владельца. Ненадолго — золотую гравировку увидел Старый Сэм, пришел в неистовство и со скандалом отнял уже чужую собственность.

Что он с ней сделал, никого не интересовало. Наверняка отдал князю или отнес в административное крыло. Старик честен как дурак, свое и не свое никогда не путает.

А Ли приуныл, потому что дело свернуло на совсем другую дорожку. Если амулет был у Джи Лин Ри и тот его не опасался, то, получается, цель шефа — не король? Может, неведомый злодей хотел натравить кряч на все городское управление? Одним махом лишить Холмы правящей верхушки? Но как тогда карандаш попал к королю?!

«Одно из промежуточных звеньев — Старый Сэм», — следующая цель определилась, и А Ли направился в административную часть замка.

— Никого нет, — огорошил его связист, что сидел в кустах и чинил погрызенный телефонный кабель. — Все на свадьбе.

— На какой еще свадьбе?!

— А то ж ты не знаешь, кому неймется. Свадьбу разве долго забабахать? Было бы желание.

Внутри все перевернулось, и А Ли промчался к ожидавшему его извозчику, мигом позабыв и об амулетах, и о шефе, и о крячах.

— В храм! Поскорее!

— В какой? — последовал ленивый вопрос.

Да кто ж его знает? Понастроили…

— Про свадьбу слышали? Туда и везите!

— На короля посмотреть захотелось? — Извозчик понял задачу по-своему. — Ну-ну. Там полгорода собралось, вперед не протолкнуться. Но платишь ты, так что поехали.

«Хоть бы успеть», — А Ли едва сдерживался, чтобы не выскочить из экипажа и не побежать вперед, обгоняя ленивых лошадей.

Он знал: однажды этот день наступит. Готовился к нему, строил планы… Но не думал, что ненавистное будущее так близко.

Будь проклят Фабиан и его забавы! И чего королю неймется? У него же есть десяток с лишним шесс, вот и игрался бы с ними! Ан нет, свадьба нужна. Колдуны — это непредсказуемо и для здоровья опасно, а проклятая невеста всегда под рукой.

Джи Лин Ри в горах подвигов насовершал столько, что валесийскому правителю и не снилось. Князь теперь герой! Скоро народ за него любого порвет. А пока этот самый народ не раскумекал, что герои долго не живут, король подсуетится и геройства Джи Лин Ри поубавит.

В лучшем случае князь окаменеет, в худшем — получит в жены проклятую Миллс. Он-то, конечно, человек чести и будет верным мужем, но любить по приказу не сможет. Он испортит ей жизнь!

— Приехали. — Экипаж остановился на перекрестке. — Дальше нельзя, народу слишком много. Ждать?

А Ли отдал извозчику все, что было в карманах.

— Не стоит, — сказал по возможности любезно. — Я не вернусь.

И направился в храм.

* * *

Все были в сборе. А Ли не знал их по именам, но эти холеные самодовольные рожи постоянно красовались в местной газете, где их расхваливали на все лады за любую мелочь, сделанную в рамках их же работы.

Одиннадцать членов городского совета, включая бледную госпожу Ли Ма Ни, от которой ощутимо несло успокаивающим сбором, и потного Кан Ди Мина, чья багровая физиономия не вмещалась в тесный высокий воротник, сидели на первых скамейках и пялились на алтарь с нездоровым любопытством.

Папаша Зик и его обширное семейство заняли места в самом дальнем углу и чем-то шуршали, распространяя запах тушеной курицы с горчицей.

Прямой, как палка, Старый Сэм торчал у неприметной дверки, ведшей в покои священнослужителя, и смотрел на разношерстое сборище. Рядом с ним топтался помятый Ловкач Шин. Под пристальным взглядом госпожи Руденс и своих дочерей он вертелся как уж на сковородке, пристыженно прятал глаза и горестно вздыхал.

В третьем ряду А Ли заприметил собственную принаряженную пуще вчерашнего бабку, в четвертом — чем-то недовольную Ниту Лист, что привлекала внимание не меньше, чем полускрытая торжественной аркой невеста.

Шонника не было, Майвы Анозы тоже. Король, если и присутствовал, на люди не показывался — вероятнее всего, собирался насладиться спектаклем с безопасного балкончика. Князь тоже пока скрывался — если, конечно, не сбежал через черный ход. Но Фабиан наверняка позаботился, чтобы обошлось без неожиданностей.

Остальные зрители делились на три категории: придворных, что переглядывались с видом «господа, что мы здесь делаем?»; местных жителей, среди которых затесались и Ойла-молочница, и рябая Мойва с рынка, и округлая дочь кузнеца, и горничная из замка, и вездесущие девочки из приюта, и даже те толстые веселые тетки, что кормили А Ли в его первый и единственный рабочий день на разбойничьем поприще; и тех, кто исполнял служебный долг и волю короля.

Полицейских было мало, агентов в штатском (из толпы они выделялись заметнее, чем люди в форме) более чем достаточно. Они торчали везде: у входа, возле окон, за пышными букетами, украшавшими храм. А Ли чувствовал себя как в тюрьме, однако окружающие в предвкушении небывалого зрелища не обращали на чужаков особого внимания. Разве что болонка госпожи Ни воспылала страстью к ноге одного из агентов да чей-то ребенок оплевал другого агента кусочками леденца.