Проклятие дворфа

Беорны выдержали обрушившийся на них ментальный удар, устояли физически, но их разум дрогнул, и помутился. Управляющая ордой демоническая сила овладела их рассудком, помыслами и поступками, обратив в нужное для себя русло. Обезумевшие, потерявшие рассудок беорны с яростью набросились на эльфов, внося опустошение в и без того изрядно поредевшие ряды эльфийского воинства. Предательство беорнов предопределило исход сражения, положив начало полному истреблению эльфов защитников Сонной Лощины.

Деревья рассказали Миранде о том, что в Сонной Лощине не осталось ни одного живого эльфа, только убитые, сражавшиеся плечом к плечу и павшие рядом, отдав свои жизни за священный мир предков. Все раненые эльфы оказались в плену, зачастую в бессознательном состоянии, когда они пали на землю изнемогая от множества ран, не в силах стоять на ногах, и держать в руках оружия, чтобы сражаться. Часть их, на выздоровление которых было мало надежды, орки добили самым безжалостным образом, выколов пленникам глаза и содрав кожу живьем. Некоторых они просто разорвали на части и сожрали, дабы унять вечно терзающий их голод, насладиться сладостью власти победителей над побежденными, что у орков случалось не часто. Остальных орки свалили на подводы, и по проделанной ими пустоши в эльфийских лесах увезли за Черную дорогу, из-за которой они так внезапно появились, уничтожив мир эльфов.

К тому времени, как Миранда, и подобные ей объединившись в небольшие отряды выдвинулись из своих селений навстречу Орде, она уже сгинула в неизвестности за Черной дорогой, являющейся пограничным рубежом мира эльфов, за который никогда не ступала нога ни одного из эльфов. Но не все орки исчезли за запретной для эльфов чертой. Небольшие отряды остались в лесах граничащих с проделанной Ордой пустошью в сердце эльфийских владений. Самые стойкие из орков осмелившиеся ослушаться давлеющей над ними демонической магии в верности которой они поклялись на крови. Хотя, возможно, добившись своего, древние демоны более не стремились удерживать всю Орду в услужении у себя. Выполнив возложенную на нее миссию, Орда стала представлять для демонов меньшую ценность, нежели прежде.

Священные леса эльфов стали конечной целью Орды, после чего она повернула обратно. Подземелья дворфов и человеческие города не интересовали управляющих ордой демонов. Битва при Сонной Лощине стала ключевым моментом этой эпопеи, после чего Орда повернула вспять, и утекла по проложенной ею дороге через павшее королевство эльфов превращенное в безжизненную, пепельно-серую пустошь.

Оставшиеся отряды орков и примкнувшей к ним разнообразной нечисти, быть может, не зная того, были призваны сыграть определенную, немаловажную для демонов роль. Отвлечь внимание, оттянуть на себя нечто, могущее представлять для демонов опасность. Хотя Миранда Шепот Ночи даже представить себе не могла, что могло бы представлять опасность для непобедимой Орды, и стоящей за ней древней магии.

Отряд, к которому примкнула Миранда, состоял из двух десятков молодых женщин и мужчин, в чью обязанность входила защита племени на время отсутствия более старших товарищей. Но, после поражения эльфов в битве при Сонной Лощине, старшими стали они, и на их плечи легла ответственность за сохранность остатков Священного леса, очищение его от поселившейся там скверны.

До вчерашнего дня отряд успешно справлялся со своей миссией, раз за разом выявляя, и безжалостно уничтожая шайки орков и их приспешников. Сравнительно небольшие, чтобы с ними можно было справиться без чьей-либо помощи. Тем более, что в глубине пустоши, вдали от любимых лесов, позвать кого-либо на помощь было невозможно. Пустошь была напрочь лишена растительности, уничтоженной огнем прошедшей Орды, и передать свое послание с просьбой о помощи они не могли.

Отряд Миранды пересек огромную пустошь, заставляющую болезненно сжиматься сердце, практически полностью, и уже видел маячащие далеко впереди контуры леса, указывающие на то, что тех мест не коснулась принесенная ордой скверна. Позади было много дней пути, и несколько коротких, яростных стычек с небольшими отрядами орков решивших обосноваться в пустоши, чтобы оттуда совершать дерзкие, стремительные набеги на близлежащие окрестности, избрав разбойничью жизнь своим ремеслом.