Проклятие египетской гробницы

– А знаешь ли ты, как делают мумии? – спросил я, обходя гроб с другой стороны и разглядывая еще внимательнее. – Знаешь, что жрецы делали в первую очередь? Удаляли из тела мозг.

– Ой, фу, перестань. – Сари скорчила кислую мину.

– Ты что, никогда об этом не слышала? – уточнил я, радуясь тому, что эта Мисс Египтолог хоть чего-то не знает.

– Я таким не интересуюсь. – Она сделала жест, будто отгоняет муху.

– Но это же интересно! Сначала нужно было достать мозг. У них были специальные инструменты – такие крючки, длинные и тонкие. Они заталкивали их в нос, а потом возили ими взад-вперед, чтобы измельчить…

– Так, хватит! – Сари закрыла уши руками.

– Потом они брали длинную ложку, – продолжал я радостно, – и выковыривали мозг понемногу. – Я сделал рукой зачерпывающее движение. – Скреб-поскреб. Они доставали мозги через нос, а иногда удаляли глазное яблоко – и тогда собирали уже оттуда…

– Гейб, я серьезно! – воскликнула Сари. Она без шуток выглядела так, будто ее вот-вот стошнит – прямо-таки позеленела!

Мне понравилось.

Я и не знал, что у Сари есть хоть капля брезгливости. Но ее действительно тошнило от моих слов. Знай наших, думал я. Определенно стоит запомнить этот приемчик.

– Все это чистая правда, – сказал я, не в силах сдержать широкой улыбки.

– Заткнись, будь добр, – пробормотала она.

– Нет, конечно, они не всегда вытаскивали мозги из носа. Иногда верх черепа жрецы срезали, вынимали спокойненько мозг, а потом крепко приматывали все бинтами на место – и…

– ГЕЙБ!

Я не спускал с нее глаз, наслаждаясь реакцией. Ей становилось все хуже и хуже – аж дыхание сбивалось. Мне казалось, еще чуть-чуть – и ее натурально стошнит.

Если бы так произошло, я никогда не дал бы ей об этом забыть.

– Гадость какая! – простонала она глухо, будто из-под воды.

– Просто факты, – невинно пожал плечами я. – Тебе разве отец не рассказывал?

Она помотала головой.

– Он знает, что я такие штуки не переношу.

– А знаешь, что жрецы вытворяли с кишками? – спросил я, наслаждаясь испуганным выражением ее лица. – Их клали в специальные вазы и…

Я вдруг понял, что испуганный взгляд Сари обращен не ко мне.

Она смотрела куда-то мне за плечо.

– Что такое? – Я обернулся – и увидел, почему она так всполошилась.

В зал вошел мужчина и остановился перед первой витриной. Мне потребовались считанные секунды, чтобы узнать его.

То был Ахмад, странный молчаливый египтянин с черными волосами, собранными в «конский хвост», – тот самый, что так недружелюбно отнесся к нам в пирамиде. Он по-прежнему был одет в свободные белые брюки и рубашку с алой банданой на шее.

И, судя по всему, недружелюбие его никуда не делось. Теперь он казался откровенно злым.

Мы с Сари попятились прочь от саркофага, а Ахмад, заметив нас, шагнул вперед.

– Гейб, он идет к нам! – прошептала Сари.

Она схватила меня за руку. Ее пальцы были студенее льда.

– Пошли отсюда!

Я колебался. Может, сначала остановимся и поздороваемся с ним?

Но что-то в суровом, решительном взгляде Ахмада подсказало мне, что Сари права.

Мы повернулись и быстро зашагали прочь от него в зал побольше. Сари шагала в нескольких футах впереди меня.

Я обернулся – и увидел, что Ахмад бежит за нами.

Он что-то сердито крикнул нам – слов я не разобрал.

– Бежим! – крикнула Сари.

Теперь мы мчали на полной скорости, громко стуча кроссовками по полированному мраморному полу. Обогнули большую стеклянную витрину с тремя поставленными в рост саркофагами, нырнули в широкий проход меж скульптур и полок с древней посудой.

Я слышал, как Ахмад позади нас яростно кричит:

– Стойте!

Его голос звучал так, будто он не на шутку взбешен.

Его ботинки стучали по полу, звук эхом отдавался в огромном пустом зале музея.

– Догоняет, гад! – крикнул я Сари, все еще опережавшей меня на несколько шагов.

– Должен же… быть… выход отсюда! – прокричала она в ответ, задыхаясь.

Но я сразу понял, что бежим мы совсем не к выходу. Миновав гигантского сфинкса, мы оба уперлись в дальнюю стену здания.

Идти было некуда.

Никаких дверей. Никакого выхода.

Сплошная гранитная стена.

Мы оба обернулись и увидели, как глаза Ахмада торжествующе вспыхнули.

Он зажал нас в угол.

8

Ахмад притормозил в нескольких футах от нас. Он дышал тяжело – как загнанная лошадь, уперев руки в бока. Его сердитый взгляд перемещался с Сари на меня и обратно.

А Сари смотрела на меня. Она побледнела и казалась по-настоящему испуганной. Мы прижались спинами к стене. Ничего иного не оставалось.

Я проглотил вставший в горле ком.

Что этому типу от нас нужно?

– Да что с вами такое? – наконец выдавил Ахмад, держась за бок. – Зачем убегать?

Мы не ответили. Мы оба уставились на него, ожидая, что он предпримет дальше.

– Я пришел с посланием от твоего отца, – сказал он Сари, тяжко вздыхая. Стянув с шеи красный платок, он обтер им вспотевший лоб. – Зачем убегать-то?

– С… посланием? – недоверчиво переспросила Сари.

– Да, – выдохнул Ахмад. – Вы же меня знаете! Мы виделись вчера! Не понимаю, что во мне такого, чтоб от меня убегать!

– Извините, – поспешно бросила Сари, виновато косясь в мою сторону.