Проклятие или дар

Ближе всего к нему оказался Джерри Дорфенглок, посещавший мой бар Рашели последние двадцать лет. У него была симпатичная лысина (он долго экспериментировал, то зачесывая волосы назад, то сбривая под ноль в стиле Коджака[32], а потом оставил как есть). Два кустика седых волос обрамляли восхитительный купол. И Себастьян разодрал этот великолепный скальп, разломал череп, вытянул ладони, чтобы зачерпнуть серое вещество бедного Джерри, но в последний момент остановился, нагнулся пониже, впился зубами в шею убитого и одним глотком высосав кровь из его тела.

Мгновение спустя, когда Себастьян оторвался от останков Джерри, он уже был больше похож на себя самого.

– Если я… – он прервался, чтобы вытереть рот. – Если я съем мозги, то навсегда превращусь в зомби. Но если выпью крови, то верну свою великолепную вампирскую личность. Оставаться собой так сложно! Подумать только… преграда из крови и мозга отделяет привлекательного бонвивана от неуклюжего тролля.

Лу, второй из моих клиентов, наблюдавших за стычкой, хотел броситься наутек, но Себастьян оказался быстрее. Посмотрев на обескровленные тела моих лучших клиентов и алебастровые обломки, оставшиеся от несчастного Гилберта, а потом снова на Себастьяна, который выглядел теперь так, будто ничего и не произошло, если не считать нескольких пятен на элегантном костюме, я решила, что только непринужденная беседа позволит мне выбраться отсюда живой.

– Итак, вы – наполовину вампир, наполовину зомби, – проговорила я так, словно речь шла о новых сериях «Сайнфелда»[33]. – Подобные вам встречаются нечасто.

– О, это интересная история, – сказал Себастьян. – Будучи смертным, я влюбился в загадочную темноволосую красотку, которая с каждым часом становилась все таинственнее. Мое сердце разрывалось от любви к ней. Наконец она открылась мне – она была древней вампиршей, и предложила мне стать ее консортом. Она угостила меня своей кровью, и сказала, что если я умру в ближайшие двенадцать часов, то стану вампиром и смогу присоединиться к ней. Если же я не умру, то буду жить, как прежде.

Она предоставила мне возможность решать самому. Я отправился в свое любимое место на берегу озера, чтобы принять взвешенное решение и насладиться последним днем на земле – ибо я уже знал, какую судьбу выберу. Но тут со дна озера, из глубин, полных затерроризированных им окуней, вылез зомби и укусил меня в лицо. Я умер на месте, однако когда кровь вампира начала превращать меня в слугу тьмы, свою магию творил и укус зомби. Теперь я остаюсь вампиром, только если могу постоянно подкреплять силы живительной кровью.

– Вот это история! – согласилась я, лихорадочно соображая, что делать с телами Лу и Джерри, поскольку было уже понятно, что Себастьян считает уборку трупов женской работой. – Вам следовало бы продать права на телевидение.

– Спасибо за совет. – Себастьян посмотрел мне в глаза, и его взгляд приковал меня к месту. – Ты никому не расскажешь о том, что видела и слышала сегодня. – Он говорил, и его слова становились для меня законом. Потом он ушел, предоставив мне возможность – ну, что я говорила? – заняться похоронами. Убрать останки Гилберта труда не составило. Я просто оттащила обломки в Сад Обломков Статуй, находившийся в паре улиц от моего заведения.

Когда я закончила, мои руки превратились черт знает во что, я обливалась потом, дрожала всем телом и, кажется, время от времени начинала рыдать. Спустившись в бар, я налила себе порцию «Wild Turkey», потом повторила, и повторила снова. Мне хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами по поводу случившегося. Но я все еще находилась под действием вампирского заклятья и не могла произнести ни слова.

Хорошо, что я вспомнила про Hotmail.

В длинном письме, которое я отправила Антонии по электронной почте, я постаралась рассказать о случившемся как можно подробнее, включая факт существования «вампира, который еще и зомби». Закончила я следующими словами: «И вот еще что, милочка! Себастьян должен быть уверен, что тебе ничего не известно. Устранив Гилберта, он сделает ход. Ни в коем случае НЕ ВЫХОДИ за него! Полузомби – не подходящая партия, но не пытайся сразиться с ним. Чем больше боли ты ему причинишь, тем в большей степени он станет зомби. Победить его нельзя, он в любом случае тебя победит.

Да еще и полнолуние закончится завтра утром, и волк не сможет тебе помочь. Позаботься о себе, хорошо? Ведь я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! Не беспокойся, я не раскисла, а говорю о том, что новых платежеспособных клиентов неоткуда взять. Твоя работодательница Рашель.»

Антония явилась на следующий день с головой Гилберта в руках. Глаза ее были на мокром месте, и жилки на шее вздувались всякий раз, когда она сдерживала рыдания. Не говоря ни слова, я подала ей рюмку абсента, и она тут же осушила ее. Я налила ей снова, с кусочком сахара и всем прочим.