Проклятие или дар

Что касается Антонии, я думаю, эта переделка пошла ей на пользу, малость закалила, заставила понять, что немного лютого зверя внутри не портит принцессу фейри. И что Энтони Кидис[38] на самом деле не обладает тем голосовым диапазоном, который, как ему кажется, у него есть. И что когда дело доходит до любовных треугольников и дуэлей не на жизнь, а на смерть, всегда нужно плутовать. И убежать от своих проблем можно лишь ненадолго. Еще несколько уроков я для нее распечатала и заламинировала. Она, как и прежде, поет в баре, но пару раз, на ущербной луне, отправлялась в Сильванию. Там трудятся над созданием лекарства для нее. Она может вернуться в свое королевство и стать там принцессой, если захочет, но мы с ней поговорили о деле и решили открыть вместе несколько баров-караоке в Шарлотте и Уинстон-Салеме. Сейчас она учится на диск-жокея. Думаю, мы будем править миром.

Чарли Джейн Андерс

Загляни внутрь [39]

Для начала я расскажу тебе одну небылицу. Не волнуйся – потом я расскажу тебе, что это было. Но только потом. Когда мы расстанемся, ты будешь знать правду, обещаю.

Но пока я расскажу тебе другую историю.

И еще – я беременна.

* * *

Когда это началось, меня не было дома. Рабочий ужин, несколько часов в Сохо, в итальянском ресторане, мой босс говорил об испытаниях, выпавших компании в это непростое для экономики время, пялясь в вырез моей блузки.

Ужин закончилось не поздно, я села на метро и оказалась дома в половине десятого. У меня крохотный домик на севере Лондона, в округе Кентиш-Таун, недалеко от станции и главной дороги. Сейчас этот район заполняет собой промежуток между более дорогими респектабельными районами Хэмпстед, Хайгейт и Кэмден, а до того, как его поглотил расползающийся город, это было ничем не примечательное место. Пейзаж оживляла симпатичная река Флит, берущая исток в Хэмпстед-Хит, но она уже давно стала очень грязной и почти исчезла – почти по всей длине она превратилась в подземную сточную канаву.

Мой узкий и маленький домик стоит неподалеку от того места, где прежде текла эта река, в окружении других средневикторианских зданий. Три с небольшим этажа возвышаются над лоскутком садика. Половину садика занимает пристройка с кухней, которую сделал предыдущий владелец. По его словам, эти дома предназначались для рабочих с железной дороги и их семей. Вообще-то, это совершенно неважно, и мне осталось только сказать, что с одной стороны мой садик ограничен старой каменной стеной, в которую вделана истертая непогодой каменная доска с надписью, в которой упоминается колледж Святого Иоанна.

Я навела справки и узнала, что несколько сотен лет назад земля, на которой построены эти дома, как и часть городка Кентиш, принадлежала этому колледжу, который относится к Кембриджскому университету. Зачем колледжу понадобился сад в сотне миль от него, я так и не поняла, но я ведь не понимаю и того, почему так популярны реалити-шоу. Или, например, Колин Ферт. Вероятно, я просто не очень умная.

На этом экскурсия окончена.

Дом совсем небольшой, но мне все равно повезло, учитывая безумные цены на лондонскую недвижимость. Хотя дело не только в везении. Помню, как сходили с ума мои подруги, когда я купила свою первую квартиру, сковав себя выплатами по кредиту на несколько лет после окончания университета. Зато теперь я смогла перебраться в дом с настоящей лестницей, а они все еще снимают дрянные двухкомнатные квартирки в таких районах, куда даже хипстеры не заглядывают… Не так уж это забавно (для них, не для меня).

Оказавшись дома, я повесила пальто, сбросила туфли, и расстегнула верхнюю пуговицу на юбке, чтобы обеспечить себе максимальный комфорт в постмакаронной вселенной. Итак, сбросив, фигурально выражаясь, мундир, я пересекла гостиную (великое путешествие длиной в пять шагов) и оказалась на кухне, где и заснула, дожидаясь, когда закипит чайник. Я выпила всего два бокала вина, но чувствовала усталость. Сочетание этих факторов помогло моему сознанию отключиться.

Вдруг что-то заставило меня повернуться и заглянуть в гостиную. Только что вскипевший чайник выпустил мне в лицо облачко пара, но по моему затылку побежал холодок.

В доме кто-то побывал.

* * *

Я была в этом уверена. Чувствовала это. Я придерживаюсь романтической веры (или милого заблуждения) в то, что человек всегда знает, что в его доме кто-то побывал. Вторжение оставляет ощутимый, физический след. Твое жилище – твой друг, и оно сообщит тебе о чужаке.

Дом – это стены, крыша, а также набор мебели и прочих предметов, оказавшихся вместе, главным образом, из соображений экономии, а не в результате глубокого внимания ко всем деталям своей жизни – и разница между тобой и любым другим человеком на планете заключается только в том, что закон разрешает тебе находиться в этом помещении.

И тем не менее, я знала.

Знала, что кто-то побывал в моем доме.

Но что если он до сих пор здесь?