Стражники в сопровождении врача внесли носилки в павильон у ручья, а Лю Фэй повёл Джека и Гвен по крутой лестнице на вершину высокой стены из драконьего камня. Там, у широких крепостных зубцов, за которыми простирался на запад величественный горный пейзаж, их ждали Сейди и китайский драконий министр.
Сестрёнка радостно бросилась к Джеку на шею. Главный
– Вы понесли тяжёлую утрату, примите мои глубокие соболезнования. Однако нам теперь следует разобраться с этим убийством. Насколько я понял, тот дракон унёс два артефакта: Бессмертный ключ и императорский веер. Что ещё вы можете о нём сказать?
Джек хотел ответить, но Гвен толкнула его локтем, указывая взглядом на Лю Фэя. Понятно: здесь не Цитадель, а его министерство, его отец и его право ответить.
Посланник официально выпрямился.
– Механический дракон был создан безумным Часовщиком, который около года назад пытался сжечь Лондон. Его хозяин – Игнациус Галл.
– Галл? – прищурился министр. – Из министерства тайн? Значит, это их рук дело?
– Нет, отец. Галл действует в своих собственных интересах. – Лю Фэй глянул на Гвен и та кивнула. – Он хочет завершить дело первого императора – достичь бессмертия.
– Что за глупость! Бессмертие – просто древний миф.
– Галл так не считает, – покачал головой Джек. – Его планы идут ещё дальше: он проводит эксперименты с переносом человеческого сознания и контролем над ним. Механический дракон не просто создан Часовщиком, это и есть Часовщик! – Искатель пожал плечами. – К сожалению, я не знаю, как его выследить.
Сейди обернулась к закатному небу.
– Искать не придётся, он возвращается.
Все бросились к зубцам крепостной стены, вглядываясь в горизонт. Поначалу казалось, что Сейди ошиблась, но затем на фоне оранжевого солнечного диска мелькнула сине-зелёная тень.
–
На мостах и крышах пагод появились
Джек подхватил сестрёнку на руки и передал стражнику, дежурившему у лестницы.
– Гвен, уходи!
– Даже не думай… – Она храбро встретила взгляд налетающего чудища, наматывая на сжатый кулак чёрно-фиолетовый шарф. – Ну, давай!
Глаза дракона вспыхнули алым, титановые челюсти распахнулись.
– Нет! – заорал Джек, бросаясь вперёд и отталкивая девочку.
Дракон на лету врезался в него, и юный искатель, кувыркаясь, полетел вниз со стены, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся садовую лужайку.
В своё время каптенармус Эшли Пендлтон учил его падать в перекате через плечо, но на этот раз никакие приёмы не годились – слишком высоко. Как ни старайся, свернёшь шею.
«Воздух и пыль…» – всплыло в голове. – Воздух и пыль! Воздух и пыль! – повторил он вслух, словно ещё находился во тьме обрушившейся пещеры.
Загребая воздух и притягивая пыль обеими руками и заставляя нестись вниз вместе с собой, он ощутил уже привычный жар.
«Искра! В правой руке, затем в левой.
Вспышка!»
Воздух сжался обжигающей подушкой, замедлив падение.
«Пламя! Взрыв!»
Огненная вспышка смягчила падение, но не до конца. Мальчик покатился по выжженной траве и замер на спине, охая от боли в побитом теле. Сверху тут же возникла удивлённая морда золотисто-жёлтого тигрового дракона и висячими рыбьими усами.
Склонив оленьи рога цвета платины, Лао Ху с любопытством обнюхал упавшего, почти касаясь носом.
Джек смущённо отвернул лицо и поднялся, кряхтя, на ноги.
– Я говорил правду… – пробурчал он. – Раньше просто не получалось.
В сознании внезапно засверкали голубые кристаллы звука. Взрываясь золотыми огоньками один за другим, они сливались в длинную струю обжигающего пламени – чужого! Отскочить от неё не оставалось ни времени, ни сил, но Лао Ху стремительно обвил кольцами тело мальчика и оттащил в сторону. Пикирующий механический дракон пронёсся совсем рядом. Он промахнулся.
– Счастливчик Джек! – донеслось сверху.
Спасаясь от новой атаки, мальчик с живым драконом влетели в кусты на берегу пруда, где жил водяной
– Ладно, – выдохнул Джек.
«В самом деле, что теперь терять?»
Он протянул открытую ладонь с трепещущим оранжевым язычком.
– Держи!
Золотистый дракон высоко подпрыгнул, оставляя за собой туманный след, и Джек метнул пригоршню горящей пыли, поджигая его, словно фитиль.
Пламя устремилось извилистым ручейком к драконьей пасти, и из ноздрей Лао Ху вырвались назад и в стороны мощные струи раскалённого пара. Угольно-чёрные глаза вспыхнули свирепым жёлтым огнём раскалённой платины.