Проклятие одиночества и тьмы

– Потому что прошлой ночью нападения не было. Они запросто могли бы вернуться с подкреплением. Хотя я подозреваю, что они отступили, чтобы оповестить свою королеву и ждать дальнейших указаний. На это уйдет несколько дней. В Эмберфолле сейчас зима в самом разгаре, а Силь Шеллоу по ту сторону горной цепи.

Харпер раздумывает над этим.

– Может ли Лилит помешать нам?

– Конечно. Она и так подозревает, что я каким-то образом хочу ее обмануть.

Харпер указывает на свою щеку:

– Как это повлияет на мою роль?

– Вы все еще желаете быть принцессой Колумбии?

– Я точно не буду сидеть тут и жалеть себя. – Харпер делает паузу, и огонь в ее глазах меркнет. – Каждый раз, когда я остаюсь без дела, я думаю о маме.

– Я бы все исправил, если мог, – мягко говорю я. Мне так хочется протянуть руку и дотронуться до Харпер, но она достаточно ясно выразила свои чувства ко мне. – Клянусь.

– Я верю тебе, – так же мягко говорит Харпер и выпрямляется. – Хватит. Правда. Так что мы сделаем с этим лицом?

Я хмурюсь. Не могу понять, то ли она так шутит, то ли просто смотрит на ситуацию с практической стороны.

Глаза Харпер сужаются:

– Я уверена, что ты уже придумал что-то.

– Что-то, что мы можем рассказать людям? Например, о том, как принцесса встретилась лицом к лицу со злой волшебницей из Силь Шеллоу и отпугнула ее, отделавшись незначительным порезом? Да, миледи. Я уже придумал что-то. – Я умолкаю на несколько секунд. – Если вы все еще желаете во всем этом участвовать.

– Желаю.

– В таком случае, когда Грей вернется, я направлю его в Лунную гавань с посланием о том, что мы нанесем им визит. Я бы предпочел отправиться послезавтра, если вас это устраивает.

– Вполне.

Я смотрю на Харпер, обдумывающую мои слова. Она, кажется, посчитала, что рана сделает ее роль принцессы менее убедительной. Но на самом деле, кажется, более правдоподобно она еще не выглядела.

– Я снова вас недооценил, – наконец говорю я.

– Как же?

– Я ждал вашего пробуждения часами, – признаю я. – Я был уверен, что это вас… сломит.

Харпер хмурится и смотрит на огонь.

– Это не первый мой шрам, Рэн. Я не была идеальной раньше. Переживу. – Харпер переводит взгляд на меня: – Ты сказал, что сидел и ждал тут часами?

– Да. – Я запинаюсь. – Вы не злитесь из-за того, что Лилит сделала с вами?

– О да, я в ярости, но не из-за лица.

– Из-за чего же тогда?

В голосе Харпер появляются стальные нотки, когда она отвечает:

– Я злюсь из-за того, что промазала.

Глава 29 Харпер

В утро перед отъездом в Лунную гавань я наконец разрешаю Фрее заплести мне волосы. Она приходит с чаем, и я не в силах отказаться от него.

Я продолжаю думать о словах Рэна, как Фрея рьяно меня защищала. Пока я пыталась быть самодостаточной, то невольно отталкивала ее от себя. До того как я услышала о ее противостоянии с Греем, я не догадывалась, что можно быть одновременно и сильной, и уступчивой.

Я сижу за туалетным столиком в комнате Арабеллы, а Фрея стоит позади, молчаливо проводя щеткой по моим кудрям.

Запеленутая малышка спит в соседней комнате, остальных детей я не видела. Кожа Фреи выглядит чистой, глаза женщины сияют. Практически паническое выражение, сохранявшееся на ее лице с нашей первой встречи, исчезло. Вчера Фрея была в той же одежде, что и в трактире, но сейчас на ней лавандовое платье с белыми лентами на корсаже. Волосы заплетены в тугие косы, скрученные в кольца.

– Вы выглядите очень красиво, – говорю я.

Руки Фреи замирают, и она заливается румянцем.

– Миледи, спасибо. – Фрея приседает в реверансе. – Я одалживала одежду у Эвелин, когда мы были в «Кривом Вепре», но такая одежда неуместна во дворце. Я спросила стражника, где фрейлины королевы хранили свои наряды.

Мы снова молчим, и Фрея продолжает меня причесывать. Я думала, что в итоге останется вьющийся беспорядок, но Фрея использовала какое-то средство из многочисленных пузырьков, расставленных на столе, и мои кудри стали послушнее.

Движения щетки успокаивают и напоминают мне о детстве, когда мама делала то же самое.

Неожиданно мои глаза наполняются слезами. Я прижимаю пальцы к лицу.

– Ах! – Фрея тут же прекращает водить щеткой по моим волосам. – Я сделала вам больно?

– Нет. – Я едва ли узнаю собственный голос. – Нет, я в порядке.

Но я не в порядке. Я не могу перестать плакать. Мои плечи начинают трястись до того, как я это осознаю.

Фрея берет меня за руку. Ее ладонь теплая, а движения уверенные.

– Нужно ли послать за Его Высочеством?

– Нет! Нет… Со мной все хорошо.

Мой голос срывается, и очевидно, что со мной не все хорошо.

Фрея кладет руку мне на плечо и мягко поглаживает, пододвигаясь ближе. Моя рука остается в ее ладони. Женщина ничего не говорит, но ее присутствие – самое обнадеживающее, что я чувствовала за последние дни.

– Моя мама умирает, – говорю я. Я уверена, что это не входит в план Рэна, но я должна этим поделиться, иначе совсем раскисну. – Она умирает, но я не могу быть рядом. Я все думаю о том… О том, что она умрет до того, как я смогу с ней попрощаться.

– Ах… Ах, миледи! – Фрея обнимает меня, и я начинаю плакать в ее платье, как маленький ребенок.