Проклятие Шалиона

Его ум пытался бешено двигаться сразу в трех направлениях. Какова судьба душ, не принятых Богами? И что конкретно происходит с душой, которая заключена нынче в его собственное тело? И… На память ему пришли слова вдовствующей королевы Исты. Как она тогда сказала? Кстати, там множество призраков, вы знаете? Оказалось, что это и не метафора, и не следствие безумия. Просто наблюдение. Констатация реального положения дел. А сколько еще странных, необъяснимых вещей содержит этот замок? И это тоже – не плоды фантазии, а – для человека, наделенного внутренним зрением, – простой факт.

Кэсерил поднял глаза. Умегат, внимательно всмотревшись в его лицо, спросил:

– Ну и как вы себя чувствуете?

– Сейчас лучше, чем утром, – ответил Кэсерил.

И добавил нехотя:

– А утром было лучше, чем вчера.

– Вы что-нибудь ели? – спросил рокнариец.

– Пока нет. Может быть, попозже.

Он провел ладонью по бороде и спросил:

– А что вообще происходит?

Умегат, пожав плечами, облокотился спиной на спинку стула.

– Канцлер ди Джиронал, не найдя кандидатов в городе, умчался прочь из Кардегосса, надеясь найти труп убийцы брата, а заодно и оставшихся в живых сообщников.

– Надеюсь, невинные не пострадают!

– Он взял с собой из Храма опытного дознавателя, так что ошибки исключены.

Кэсерил не спеша усвоил сказанное. Через некоторое время Умегат продолжил:

– Еще новость. Некоторая часть ордена Дочери отправила курьеров к своим офицерам, чтобы те созвали общий съезд. Они не хотят, чтобы король назначил генералом ордена такого же… такого же человека, каким был лорд Дондо.

– И как они смогут повлиять на Орико? Планируют бунт?

Умегат отмахнулся – разговор о государственной измене он поддерживать не собирался.

– Почему обязательно бунт? – сказал он. – Петиция. Просьба. Есть много способов.

Кэсерил недоверчиво хмыкнул.

– Мне кажется, они и в прошлый раз протестовали, но безрезультатно. Ди Джиронал никогда не допустит, чтобы хоть часть власти ускользнула из его рук.

– На это раз весь орден единодушен в своем желании, – отозвался Умегат.

Некоторое время Кэсерил лежал, размышляя, после чего спросил:

– А вы? Что вы делали с утра?

– Молился. Просил совета и руководства.

– На вашу молитву ответили?

Умегат несколько двусмысленно улыбнулся:

– Возможно.

Прежде чем продолжить, Кэсерил обдумал, как лучше сформулировать то, что он собирался сказать, и произнес:

– Интересную новость я вам сообщил, верно? Теперь, как я понимаю, мне уже не нужно идти в Храм и исповедоваться архиепископу Менденалю в убийстве Дондо ди Джиронала, так?

Умегат приподнял брови.

– Да, – задумчиво сказал он через мгновение, – Госпожа Весна выбрала действительно острое оружие.

– Вы же священник, да еще и дознаватель, – сказал Кэсерил. – Не думаю, что вы станете нарушать данные вами обеты и клятвы. Меня вы обездвижили, чтобы иметь возможность доложить обо всем куда надо…

Кэсерил колебался.

– Но то, что я пока не арестован, свидетельствует о чем-то… чего я не понимаю.

Умегат изучающе посмотрел на собственные ладони, тыльной стороной лежащие на коленях.

– Как священник, – сказал он, – я несу ответственность перед старшими, то есть теми людьми в храмовой иерархии, кто находится выше меня. Но как святой я отвечаю только перед своим Богом. Если он доверяет моему мнению, доверяю и я сам. А также должны доверять те, кто в Храме стоит выше меня.

Рокнариец посмотрел Кэсерилу в глаза и продолжил:

– То, что Богиня от своего имени снарядила вас в некое путешествие, ясно из того, что она час за часом оберегает вашу жизнь. Храм же служит ей, а не наоборот. Думаю, я могу пообещать вам, что с вами ничего не случится.

Кэсерил едва не закричал от отчаяния.

– Но что-же все-таки я должен делать?

Голосом почти извиняющимся Умегат произнес:

– Если исходить из моего опыта, то лучше всего – заниматься выполнением своих обычных обязанностей.

– Но это вряд ли поможет!

– Я знаю, – произнес рокнариец, иронически ухмыльнувшись. – Скромность не всем к лицу, а величие человека измеряется целями, которые он перед собой ставит. Это я тоже знаю.

И устало добавил через мгновение:

– А вот мне пора возвращаться к моим ежедневным делам. Орико сегодня нездоров. А вы, милорд Кэсерил, можете в любой момент дня и ночи – когда вам только заблагорассудится – приходить в зверинец и чувствовать там себя как дома.

– Постойте! – жестом остановил его Кэсерил. – Ответьте… Знает ли Орико о чудесных свойствах своего зверинца? Знает ли он, что он… проклят? Я могу поклясться, что ни Изелль, ни Тейдес об этом и не подозревают.

С другой стороны, королева Иста…

– Или Орико об этом и не думает? Ему в зверинце становится лучше, а почему – ему все равно?

Умегат отрицательно покачал головой.

– Орико знает, – сказал он. – Король Иас, когда умирал, рассказал сыну все. Кстати, Храм пытался снять проклятие. Проводил разные обряды, но все – без толку. Зверинец остался единственным средством, от которого королю становится лучше. Точнее, не становится хуже.

– А вдовствующая королева Иста? Над ней тоже висит проклятие, как и над Сарой?