Проклятие Шалиона

– Если уж даже Бастард не стал мараться о душу лорда Дондо, тот, стало быть, находится среди нас. Кто-то говорит, что он застрял во дворце канцлера, где умер, но я думаю, он может гулять по всему Кардегоссу. А поскольку грешником и злодеем он был примерным, наверняка захочет мстить. Умереть в ночь перед свадьбой! Да за такое захочешь отомстить всему миру!

Кэсерил безразлично пожал плечами.

– Канцлер искренне верит, что это была магия смерти, – продолжал ди Риналь, – но я не удивлюсь, если в этом деле главным действующим лицом был яд. Увы, теперь уже не узнать – тело-то сожгли! Кому-то повезло, верно?

– Но ведь он был среди друзей! Вряд ли кто из них… Вы-то там были?

Ди Риналь состроил гримаску.

– После истории с поросенком? Слава Богам, там меня не было.

Ди Риналь огляделся по сторонам, явно опасаясь увидеть мстительного призрака. То, что на расстоянии вытянутой руки от него колыхалось в воздухе с полудюжины привидений, ему было невдомек. Кэсерил отмахнулся от одного, самого назойливого, который болтался прямо перед его физиономией и мешал сфокусироваться на лице собеседника.

Сэр ди Марок, костюмер короля, подошел к их столу и спросил:

– Ди Риналь! Слышали последние новости из Ибры?

Тут он увидел Кэсерила, который сидел напротив ди Риналя, облокотившегося локтями о стол, и вспыхнул.

Кэсерил ядовито улыбнулся.

– Вижу, вы нынче получаете ибранские сплетни из более надежных источников, – сказал он.

Ди Марок застыл.

– Если вы имеете в виду личного курьера канцлера, то – да. Он в полном расстройстве явился в замок, когда мой помощник перешивал траурный наряд короля – тот даже ошибся в размерах на несколько сантиметров. Так или иначе, но новость – официальная. Наследник короля Ибры на прошлой неделе умер. Неожиданно, от горловой лихорадки. Оппозиция протянула ноги и теперь собирается заключить с Лисом мир. Во всяком случае, теперь им остается либо бежать, либо спасаться. Сдавая друг друга. Кто успеет первым, тот в выигрыше. Таким образом, война в Южной Ибре окончена.

– Понятно! – проговорил ди Риналь, поглаживая бороду. – Как мы назовем эту новость? Хорошей или плохой? Для Ибры это, конечно, хорошо. Но наш Орико опять оказался на стороне проигравшей армии.

Ди Марок кивнул.

– Старый Лис, говорят, обозлен на Шалион за то, что Орико подливал масла в огонь. Хотя дровишки-то подкладывал сынок.

– Может быть, воинственность старого короля сгорит на погребальном костре его сына! – предположил Кэсерил, впрочем, без особой надежды в голосе.

– У Лиса теперь новый наследник, – сказал ди Риналь. – Еще ребенок, правда. Как его зовут?

– Принц Бергон, – отозвался Кэсерил.

– Понял, – кивнул ди Марок. – Да, совсем молодой. А ведь старик может преставиться в любой момент, и тогда вместо него на троне усядется мальчишка без всякого опыта.

– Опыт-то у него есть! – возразил Кэсерил. – Он пережил две осады, бегство в обозе матери, гражданскую войну. К тому же вряд ли сын Лиса может быть дураком.

– Старший был, – уверенным тоном произнес ди Риналь. – Оставить всех своих сторонников у разбитого корыта!

– Смерть от горловой лихорадки не может быть следствием глупости, – сказал Кэсерил.

– Если это действительно была лихорадка! – поджав губы, высказал ди Риналь новое предположение.

– Что? Вы думаете, старый Лис стал бы травить собственного сына? – спросил ди Марок.

– Он, может, и нет. Но его лазутчики – запросто!

– Тогда он мог бы сделать это и пораньше. Избавил бы Ибру от стольких бед!

Кэсерил улыбнулся и, встав из-за стола, покинул банкетный зал, оставив ди Риналя и ди Марока сплетничать. Похмелье его оставило, чувствовал он себя после обеда гораздо лучше, хотя вызываемая усталостью дрожь, не отпускавшая его измочаленное тело, не позволяла ему признать, что с ним все в порядке. Поскольку от принцессы за ним не посылали, Кэсерил решил вернуться к себе и снова лечь в постель.

Усталость победила в нем страх, и он моментально заснул, но примерно в полночь проснулся. Чьи-то крики эхом отдавались в его голове. Кричал явно мужчина. Крики прерывались рыданиями, яростными сдавленными воплями… Кэсерил вскочил с отчаянно бьющимся сердцем и принялся прислушиваться, надеясь засечь источник странных звуков. Этот источник мог находиться и на равнине, за стенами замка, и у реки, которая протекала под окном. Но никто в замке не всполошился, не ответил на доносившиеся до слуха Кэсерила вопли; никто не бегал по коридорам, не хлопал оконными ставнями; молчала и стража. Через несколько мгновений Кэсерил вдруг осознал, что слышит эти крики не ушами – как не глазами он видит плавающие над его кроватью темные сгустки тумана. И он узнал голос.