Проклятие свитера для бойфренда

«Не чувствуй этого», «Ты достойна большего!», «Почему ты?» Эти голоса занимали так много места в моей голове, более того, они были скучными, как заезженная пластинка, бегущими по кругу снова и снова… Я думала, что, может, если я смогу приколоть их булавкой, как старомодные коллекционеры прикалывали бабочек, эти слова потеряют хотя бы часть своей силы.

Поэтому я отнеслась к ним так же, как к текстам песен или известным высказываниям. Я записала их карандашом на ткани, натянутой на нескольких пяльцах, и вышила их по очереди. Всего их было семь. На каждое высказывание ушло примерно по часу. То есть мне понадобилось как раз столько времени, сколько было нужно, чтобы то, что было написано, полностью мне опротивело; вырванные из контекста, слова становились такими незначительными… То, что я говорила сама себе, теперь казалось нелепым; некоторые из этих высказываний противоречили друг другу. Как вообще «ТЫ ДОСТОЙНА БОЛЬШЕГО» может висеть на стене рядом «В ТЕБЕ СЛИШКОМ МНОГО САМОМНЕНИЯ» и иметь хоть какой-то смысл?

Мне нравилось украшать их витиеватыми шрифтами и усыпать их крошечными звездочками и цветочками. Мне нравилось собирать эти хаотичные беспорядочные голоса, которые зарождались в самой темной части моего мозга, и заставлять их выйти наружу. Там они съеживались и больше не мучили меня.

Конечно же, это ничего не решало. Если бы я совершила открытие, что всего один час вышивания поможет исправить все те коварные способы, которыми мы себя незаметно разрушаем, то это была бы совсем другая книга, и у меня уже было бы много денег и квартира получше, но это позволило мне осознать некоторые из моих страхов.

Любое дело, даже если вы не так эмоционально переживаете о нем, всегда кажется менее трудным, когда оно закончено, когда вы уже не так сосредоточены на отдельных его деталях. То же самое относится и к промежуткам времени: счастливые периоды, грустные периоды – все они сглаживаются, если взглянуть на них с расстояния вытянутой руки, если взять их в руки и прикрепить на стену, если рассматривать их в контексте своей жизни.

До изготовления часов я никогда не использовала вышивку, чтобы сделать что-то по-настоящему функциональное. Все мои вышивки, даже те, с которыми мне приходилось устраивать крошечные баталии, предназначались для декоративных целей, висели над дверьми в моей квартире или стояли на столах. Часы не были похожи на эти антивышивки, где самого процесса фиксации слов было достаточно, чтобы сгладить впечатление от них, по крайней мере, хоть чуть-чуть. Секунда остается секундой; минута – минутой; неделя по-прежнему ощущается слишком длинной, а год – слишком коротким. И никакая ткань или нитки никогда не смогут этого изменить.

Если уж на то пошло, это напоминание. Буквальное, пусть даже неточное, но оно по-прежнему позволяет мне узнать, к примеру, когда я почти наверняка опоздаю на работу. Часы отстукивают время в моей тихой квартирке, но его пульс вовсе не злой. Оно немного глуповато, немного кривовато, как если бы Дон Кихот нарисовал цветы на лопастях ветряной мельницы вместо того, чтобы сражаться с ней.[52]

Если вы не можете что-то победить, это не означает, что вы не можете заключить с этим чем-то некое подобие худого мира. И это напоминает мне, что, даже если я не могу потребовать от мира быть менее жестким, менее неумолимым, я могу потребовать это от себя. Я могу перестать злиться, когда кто-то опаздывает на двадцать минут или кто-то отвечает на мои SMSки через два часа; могу перестать думать о них как о бесчувственных и безответственных людях, хотя единственный настоящий виновник происходящего – это жизнь, а еще – метрополитен Нью-Йорка. Я могу перестать паниковать, когда, в свою очередь, я сама поступаю точно так же. Я могу научиться мириться с этими моментами вместо того, чтобы запоминать их, беспокоясь о том, что не смогу с ними смириться. Я могу, если захочу, если остальные согласятся – и пока что они так и делают! – не планировать события на определенный час, оставляя себе возможность не волноваться. Помните? «Да, что-то около шести…», а не «В шесть пополудни…»

Что я делаю не так, по крайней мере в рукоделии

1. Держу нить.