Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Причем медсестра в училище, беседуя с завучихой, которая собирается звонить родителям Танюши, проявляет адекватность:

«– Не советую, Анна Ивановна, – сказала медсестра. – Зачем вам опасные конфликты? Эта девочка живет не с родителями, а с Сергеем Лихолетовым, который командир у группировки «афганцев» во Дворце культуры».

А вот ушлые быдловатые одногруппницы Танюши, по мнению писателя, неразумны и наивны в подобных делах.

Где, в какой одинокой запруде провел свое детство и юность писатель-бобер Алексей Иванов – я не знаю. Но даже в моей московской школе были девочки, ходившие (как тогда говорилось) с районной шпаной, причем не самого крупного масштаба. Так в их сторону кашлянуть лишний раз остерегались.

Впрочем, может, и тут сказывается не ивановское, а мое незнание жизни… Может, на Урале и впрямь все по-другому… Не зря же говорят – «уральский характер».

Я настолько впечатлился текстом Иванова, что уже проскакивал мимо «соленой селедки», например, которая на столе пирующих «афганцев» среди прочей нехитрой еды: гречки, макарон, картошки в «мундире», колбасы, кетчупа, пирожков с ливером и рыбных консервов. В конце концов, я же знаю, что есть еще и сладкая селедка, и маринованная, и какой только нет вообще. Раз уточнил автор, что селедка именно соленая была – значит, это важная деталь для текста, она сработает в нужный момент… Ведь ни слова про то, какой именно кетчуп – шашлычный или острый с аджикой, не было. И даже по колбасу не уточнялось, вареная или полукопченая. А вот про селедку – «соленая». На Урале такая – редкий гость на столе, значит. Значит, что-то будет с ней, с соленой селедкой, связано. Может, отравится насмерть кто, или просто занеможет на три дня… Ведь писатель Иванов – «мастер бытовой детали». Но нет, мелькнула и исчезла без следа, подобно многим другим персонажам романа. Не страшна оказалась уральцам соленая селедка.

Суровый Урал в тексте «Ненастного несчастья» иногда сменяется другими локациями. Афганистаном или даже Индией.

Допустим, едет по афганской долине наша автоколонна «в самое глухое время – в половине пятого утра». Вообще это уже в тех краях не ночь, а начало астрономических сумерек. Ну пусть. «Ярко-синяя афганская луна озаряла долину Шуррама не хуже осветительной авиабомбы». Модель осветительно-лунной бомбы Иванов благоразумно не сообщает, ибо на следующей странице унылый солдат Неволин (да, тот самый, что в начале романа исполняет ограбление) «тупо смотрел на едва светлеющую в темноте обшарпанную корму БМП». Видать, и ярко-синяя луна не ахти светила, и авиабомба осветительная едва коптила.

Что это за «долина Шуррама» мне так и не удалось нигде узнать. Возможно, где-то между Уральским хребтом и Гиндукушем. Иванову виднее, как краеведу.

Потом в загадочной долине рассвело и вообще там случился жаркий бой. Пролитая бойцами кровь, как ей и полагается, «впиталась в светлый афганский грунт». Я вот тоже первые два десятка лет жизни думал, что кровь быстро и легко впитывается в землю, как водица. А потом увидел, что она выпуклыми блямбами на земле лежит, и сворачивается, запекается корками. Впрочем, может, грунт Шуррама какой-то особенный, из абсорбирующих материалов, или специально взрыхленный. Пусть так, всякое в Шурраме бывает, кто его знает – я искал его так долго и безуспешно на картах, что даже моя младшая дочка сжалилась и принесла мне свою книжку с картой Волшебной Страны – но и там Шуррама мы не нашли…

Далее бойцы убегают в каменные завалы, прячутся и пережидают, пока победившие «духи» не обшарят на предмет трофеев всю подбитую ими технику. Потом ночью бойцы совершают вылазку к сгоревшему грузовику – а то у них ничего нет, а надо ж решить пробемы питания и боеприпасов. По словам автора, «получалось очень даже неплохо: груда консервных банок, рваные пакеты с сухпаем, какие-то пласстмассовые коробки (Хорошо хоть, что не «какие-то блестящие гайки»! – В.Ч.), два зеленых патронных цинка с шифром «7.62 Псгс обр.43». Вот такие вот «духи» в волшебной долине Шуррама обитают.

Ну консервы еще куда ни шло – может, они моджахедам нехаляльные, особенно те, что со свиньей на этикетке. А вот два цинка патронов, оставленных валяться на светлом афганском грунте из-за неодолимой душманской лени – это щедро. Это прям будто по-нашему, по-уральски. Уверен, понадобись бойцам рояль – бородачи и его бы не тронули, настроили бы лишь получше да от пыли и гари протерли. Играйте, шурави, на здоровье!