Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Но за какие грехи все это ненастное несчастье досталось читателю – тут уж каждый читатель решает сам.

Пушкин, Прилепин и немного дегтя

Писатель и публицист Захар Прилепин похож на мясника.

Конечно, он еще похож на актера Гошу Куценко. Но Гоша Куценко не похож на мясника, а Захар Прилепин – вылитый, причем старорежимного образца. Не столько внешностью, сколько повадками и навыками.

В далекое нынче советское время я проходил трудовую практику в продуктовом магазине в Астраханском переулке, и уважаемый во всем районе мясник Рашид обучал меня секретам ремесла. Учил аккуратно срезать синие печати с полутуш – для повышения их сортности. Показывал на лотке заветренный кусок каких-то нарубленных жил, на которые лишь бездомная собака позарится, затем хватал его и ловкими движениями крутил им перед моими глазами. Кусок волшебным образом превращался в сочную свежую вырезку. «Запомни, малец, – покровительственно говорил Рашид. – Так и в жизни все. Главное – как подать!».

Мудрость мясника из гастронома по-настоящему я оценил лишь несколько лет спустя, когда прочитал на филфаке уйму книг и заметил, что важен не столь материал, сколь его, этого материала, подача.

Некоторые секреты Рашид держал при себе, но когда я выносил лотки с азу и фаршем в торговый зал, мне удавалось разглядеть, как мой учитель взвешивал товар. Смешливый, но уверенный и авторитетный, он так завораживал покупателя, что тот не замечал ни отточенного до совершенства броска продукта на чашу весов, ни толстого волосатого пальца Рашида возле этой самой чаши.

Рашид мог продать любую гниль и несъедобщину. Хоть копыта и хвост от самого черта. Настоящий был мастер и талант.

Захар Прилепин не менее талантливый человек. И прежде всего в маркетинге. Захар умеет представлять и продавать (в хорошем, современном и капиталистическом смысле слова) буквально все – свою опозиционность, свою внешность, свою биографию, свою начитанность, свои тексты, свои мысли, идеи… Нет такого товара, который Прилепин не сумел бы плюхнуть на весы и не подставить куда надо палец, для убедительной весомости. Ругать его или осуждать за эти способности язык не поворачивается. Ну умеет и умеет. Молодец ведь.

Все бы было хорошо, кабы Прилепин не впаривал нам порой несусветную, несъедобную и опасную для здоровья дрянь. Впрочем, и дрянь бы можно было простить, как прощали домохозяйки мяснику Рашиду втюханную им третьесортицу. Уж больно обаятелен был Рашид.

Прилепин тоже обаятельный человек с мощной харизмой. Но вот дрянь всегда всучивает со зверино-серьезным видом, и пальцем жмет на чашу весов, неотрывно глядя клиенту в глаза.

Не знаю, как вас, а меня это всегда огорчает. Я люблю, чтобы мне если уж врали, то весело. Прилепин же врет всегда с торжественно-каменным выражением лица.

Хочется ему, например, назначить Пушкина командиром своего литературного «Взвода» – он его легко и назначит. Переврет, где надо, ухватит кусок фактов биографии поэта да покрутит перед вашим носом: смотрите, мол, каков молодец! Ай да Пушкин, ай да…

Нет, я Пушкина люблю, уважаю и даже готов подписаться, что Наше Все – действительно молодец. Взять ту же его поездку в 1829 году на войну, на Кавказ. Одна дорога чего стоила – поездов-то не было. Сутками трястись в коляске да верхом скакать, а кое-где и пешком пробираться, по колено в грязи, под ледяным дождем – это не каждый выдюжит. К тому же и шмальнуть могли из-за любого камня на горных склонах – такой уж там озорной народ, что раньше жил, что и сейчас местами проживает. Плюс разразившаяся в то время чума. Кстати, Пушкин не побоялся и чумной лагерь посетил из любопытства. Да и в военном лагере ему по душе пришлось.

Прилепинская книга «Взвод» мне очень нравится. Ее на любом месте можно открыть и с интересом читать.

Да вот хотя бы:

«Лошадь Чаадаева пронеслась мимо. Пика стояла горизонтально, как дерево, готовое распуститься».

Многие Прилепина хулят за горизонтальное стояние, а я всегда защищаю: надо понимать важность тропов приапического свойства в творчестве автора. Горизонтальное дерево, готовое распуститься – это тоже, кстати, из этой же серии. Про распущенных девиц наверняка.

И вот в этой замечательной книге про русских литераторов-офицеров и ополченцев Захару Прилепину понадобилось слепить из Александра Сергеича (а из кого же еще?!) настоящего боевого взводного. А как, если Пушкина в армию не брали и воинских званий он не имел?

И вот литератор и публицист принимается придавливать пальцем чашу: