Проклятые поэты

Не спешите судить о Боге, смертные, разве ведомо вам, каких усилий стоит подчас не выпустить из рук поводья вселенской колесницы! Как от натуги приливает к голове кровь, когда приходится творить из ничего новую комету или новую расу мыслящих существ! Порою изнуренный дух сдается, отступает, и божество, пусть только раз за вечность, не может не поддаться слабости – и в этот миг его застали.

Лотреамон потому и ищет союзников среди самой ужасающей нечисти, что только эту невероятную гадость может уравнять с двумя главными своими противниками: человечеством и Богом.

«Адская машина» мстительного красноречия, перемалывающая своими гусеницами всё и вся, не оставляя в своем буйстве ни Бога, ни человека, ни природу, не проходит мимо и своего создателя: развенчание зла мира перемежается саморазвенчанием, самопоношением, самопроклятьем.

Да по какому такому праву явился ты на землю обращать в посмешище ее обитателей, ты, гнилой обломок, швыряемый скепсисом из стороны в сторону?

Самоотрицание – результат той бескомпромиссной исповедальности, которая, проклиная мир, уже не в состоянии следовать нелепым и неуклюжим оговоркам типа «кроме меня», «кроме моей религии», «кроме моего государства». Предвосхищая Кафку, Музиля и Беккета, дух восстает против самого себя, против собственного самодовольства и гегелевской напыщенности.

Лотреамон – демонический отрок, впервые почувствовавший, что сам дух бездуховен, что культура содержит в себе антикультуру. «Песни Мальдорора» – это первое европейское путешествие на край ночи, предшествовавшее скитаниям Селина, Лериса, Жарри, Арто, Ионеско, Беккета и других.

Это – уникальная исповедь. Не рассудочный, восходящий к Августину самоанализ, не духовные искания Толстого, не притязающее на откровенность лицемерие Руссо, но непосредственное, бурное и буйное чувствоизвержение – здесь и сейчас: «Я образую мой ум по мере того, как выстраиваю звено к звену мои думы».

Да, в двадцать и в шестьдесят пишут разные исповеди. И первые куда естественней – хаосом, невзвешенностью, непродуманностью деталей, чистотой и инфантилизмом чувств: только экзальтация, только врожденное чутье, только юношеская страстность в стремлении к истине плюс Божий дар. Не исповедание обретенной веры, но подлинность исканий.

Кто он?

Твой ум настолько болен, что ты сам не замечаешь этого и считаешь естественным, когда губы твои произносят безумные слова, исполненные адского величия.

Лотреамон

Даже его имя – граф де Лотреамон – вызов. Вызов претенциозному миру. Как Мальдорор – символ духа отрицания.

Возможно, свой псевдоним Изидор Дюкасс позаимствовал у Эжена Сю, автора романа «Латреамон». Происхождение имени Maldoror тоже не случайно – здесь определенная игра слов mal d’aurore (зоревое зло) и mal d’horreur (ужасающее зло).

О молодом человеке, обладавшем «разнузданной» фантазией и упредившем литературные течения XX века, известно чрезвычайно мало: он ушел из жизни, не дожив до 25 лет и не оставив даже могилы.

Дюкассы – родом из французского департамента Южные Пиренеи – принадлежали богатому роду, однако Изидор-Люсьен родился в Монтевидео, где отец служил консулом Франции. Говорят о гнетущей опеке отца, из-под которой поэт пытался вырваться (мать умерла, когда ребенку исполнилось полтора года.). Всё, что о нем достоверно известно, умещается в несколько строк. Сохранились только свидетельства о рождении (4 апреля 1846 г.) и смерти (24 ноября 1870 г.), да еще шесть деловых писем.

В 13 лет отец направил сына учиться во Францию: с октября 1859-го по май 1865-го Изидор – лицеист Тарба и По, где жили его родственники.