Проклятые убийцы

– На что ты намекаешь? – резко остановился Калигула.

– На то, что ситуация похожа на хитрую ловушку, – абстрактно ответил Анубис.

– Уж не думаешь ли ты меня убить? Имей в виду, я тоже казнить умею, – понизил интонацию император.

– Я? Убить? Не за что на свете! – чересчур пылко выпалил Анубис, демонстрируя свою беспрекословную преданность.

– Тогда чего же нам опасаться? – продолжил тупить Калигула. – Весь мой гардероб на месте.

– Того, что мы можем не выбраться отсюда, – объяснил Анубис, словно рассказывал, как сервировать стол или как правильно загорать.

– А, – наконец, въехал император, однако остался равнодушным к происходящему. – И что делать? Ты ведь сдвинешь шкаф обратно?

– Боюсь, что моих физических способностей не хватит для повторного подвига, – понуро склонился парень.

– Как ты смеешь бросать меня на произвол судьбы?! – задыхаясь от обиды и возмущения, топнул посохом Калигула. – Ты обязан немедленно что-нибудь придумать! А то захотел нас своими руками угробить! – распылялся он.

– Тогда замолкни хотя бы на минуту! Не мешай мне шевелить мозгами, – прервав императора, рыкнул Анубис. Крохотная комнатушка сдавливала их с шести сторон. Казалось, что стены готовы в любой миг начать сближаться, неминуемо подкрадываясь к центру, с грохотом, с сыплющейся пылью, подражая ловушкам в пирамидах и гробницах. Ситуация пропитывалась абсурдом и выходила из-под контроля. Никаких лазеек не имелось, окно зашнуровывали прутья. Оставалось или крушить стены, или надрываться, тягая неподъёмный шкаф. Рядом с ним высилась гора красочной блестящей одежды.

– Поможешь мне толкать? – спросил Анубис, решившийся попробовать сместить двухметровую глыбу.

– Вот ещё, – тонко отозвался Калигула, словно девица, подпиливающая ноготки.

– Но пожалуйста, – с вопросительной интонацией перешагнул через гордость Бог смерти.

– Эх, что с тебя взять?! Вечно всю работу приходиться делать за тебя! – самодовольно проворчал император, но вместо того чтобы навалиться на шкаф сбоку, он распахнул его зеркальные дверцы и шагнул внутрь.

– Чего ты делаешь? – удивился Анубис, следя за тем, как пальцы друга внимательно изучают глухую стенку. Но ответом ему стало рыбье молчание. Парню ничего не оставалось, как повторить все действия за Калигулой: влезть в шкафное брюхо и истыкать перстами голую поверхность. – И что? – вновь гавкнул Анубис, но тут сам допёр до смысла происходящего. – А ведь точно! – вскричал он. – Мы ходим сквозь воздух, мы можем перемещаться в воде, так почему бы нам не пройти сквозь стены? Ведь основной-то принцип сохраняется!

Заключённые расслабили мозг, канув в поток вольных ассоциаций, отмели привычные условности и двинулись. О чудо! Они действительно раздвигали крепко обнявшиеся молекулы. Они напоминали картинки из мистических фильмов, где герои всасываются в зеркала. И вскоре они очутились в лапше коридора.

– Невероятно… – прошептал Анубис.

Персики

Как плоть моя грустна! И прочтены все книги

– Стефан Малларме

Пустыня выстраивал логическую цепочку из фактов и приходил к печальному энду. Если Психолог так свято убеждал его в том, что члены клуба анонимных убийц выдуманы, то ему следовало верить. Психолог – профессионал своего дела, авторитет. Но вся беда заключалась не в том, что Пустыню преследовали глюки, а в том, что он никак от них не отличался. Теперь всё стало прозрачным. Пустыня докопался до сундука с заветной истиной: он и сам был такой же галлюцинацией. Вот почему между ними не чувствовалось никакой разницы. Вот почему они так легко и беспрепятственно общались. Вот почему Пустыня так сильно их полюбил. Они – одного поля ягоды. Волчьи ягоды. Они – пули одного калибра. Они – побочки чьего-то больного воображения. Чьего-то гениального воображения.

Но, как обычно это и бывает, идея Пустыни эволюционировала. Она выросла из обычной убеждённости в более детальную и уверенную концепцию. Их клуб не мог возникнуть непроизвольно, его создавали нарочно. Прорабатывали каждую черту лица, каждую пуговицу ровно так же, как Сальери сочинял свои повести. Точно так же сочинили и их. Родили метафизически. А вот телесных оболочек у них нет, и, что еще ужаснее – никогда и не было. Они – всего лишь книжные персонажи. Персики. Бедные убийцы.