Проклятый род

«Пожалуйста, не убивайте! Молю, пощадите!» – закричал парень. Со стороны Влады раздался стон, и тут же бормочущий смех. Безумие Волчицы так напугало оседлых, что они обо всём позабыли и обнялись, будто только это могло защитить их. На всякий случай Серко взял чужаков на прицел карабина, хотя незнакомцы и без лишних угроз тряслись как зайцы в силках. Сестра была обездвижена, и Серко понимал, каково это – унимать в себе белую ярость. Однажды только крепкие руки друзей остановили его от убийства сородича. Когда душа Волка чувствует кровь – каждая капля внутри жил закипает. Если Навья сила разбужена для войны, то без боли она не отступит.

Быстрым взглядом Серко осмотрел пленников – куртки песчаного цвета выглядели не просто знакомо – почти новая одежда, без всякого подшитого меха или металлических укреплений. Чужаки были светлоголовыми – от русоволосого парня, до почти белой головы у ребёнка. Длинная коса девушки золотилась цветом летнего солнца, но красоту её портил ужас, застывший в зелёных глазах. Этот умоляющий взгляд разбудил в Серко неясные чувства, словно бы так и надо, так и положено выглядеть жертве при встрече со смертью. Чужой страх что-то всколыхнул в первобытной звериной душе, когда самый первый убийца подкрадывался к человеку. Это тёмное чувство понравилось Волку, но Серко отогнал его прочь, как отгоняют наваждение или опасные мысли.

«А ну, разнялись друг с другом!» – рявкнул охотник. Пленники с трудом разомкнули объятия. Делали они это очень испуганно, чуть ли не вздрагивая. Вук стоял рядом со стонущей Владой, скалил клыки и рычал на чужих. Если бы люди напали – пёс бы их разорвал.

«Ещё оружие есть? Всё к ногам выбрасывайте и ножи не забудьте!»

Хотя Серко выглядел грозно, но не знал, что же делать?! Пленников Навь брала возле нор и в набегах, а в дальней дороге легче убить, чем тащиться обратно к логову. Отпускать – слишком опасно: чужаки могли выстрелить в спину или добежать до своей деревни и всё рассказать. А что дальше? Погоня? Нет, лучше убить…

Кроме ружья у юноши больше ничего не было. Путаясь в собственных пальцах, он запустил руку в карман и достал оттуда ещё четыре патрона. У девчонки оказался старый заржавленный револьвер, которым она даже не попыталась воспользоваться. Ради любопытства Серко заглянул внутрь скрипучего барабана – всего два патрона, да ещё неверно заряженные. Несчастной пришлось бы спустить курок несколько раз, прежде чем револьвер выстрелит. У ребёнка и вовсе ничего опасного при себе не нашлось, кроме маленького перочинного ножичка.

– Да кто ж вы такие? – удивился Серко. Чужаки сунулись в дикий лес почти беззащитными.

– Несём свое слово из дали, расскажем о том, что в пути увидали! – на одном духу выпалил парень и с великой надеждой посмотрел на Серко. Мальчишка верил, что он поймёт смысл приветствия, и не ошибся.

Позади закашлялась смехом Влада. Сестра поднялась на нетвёрдые ноги, хотя ещё морщилась от спазмов внутри живота, и захромала на поиски выбитых в драке ножей.

– Скитальцы? – строго свёл брови Серко. Русоволосый парень отчаянно закивал, но охотник засомневался. – Неужто ещё ваше племя живёт? Кто-то согласен менять еду на сказания?

Серко не ответили, только тряслись и испугано смотрели на ствол карабина. Тем временем Влада снова вооружилась и обошла чужаков со спины.

– Надо убить их – всех до единого. Патронов мало, придётся резать. Парня первого к пращурам снарядим, а остальных придержи – мне сразу троих несподручно...

Говорила она это, ничуть не стесняясь, словно делила добычу. От столь равнодушного тона немота людей мигом прошла:

– Не убивайте, мы вам не сделали ничего! – запричитали пленники в один голос. – Отпустите, а мы о вас никому-никому не расскажем! Чем хотите вам поклянёмся, только не трогайте нас!

Влада не слушала чужих причитаний и ждала ответа Серко, но брат молчал и как-то слишком по-человечески смотрел на оседлых. Тогда охотница подскочила к юноше, который до этого целился в неё из ружья. Парнишка умоляюще поднял взгляд, но обжёгся об ледяные глаза Волчицы:

– Говоришь: «Не сделали ничего»? А кто хотел меня умертвить?!

Парень испуганно заморгал – сказать тут было нечего. Перейдя к девушке, Влада надменно посмотрела на неё сверху – что-то в облике пленницы ей особо не нравилось:

«С таким-то личиком, да по чужому Теплу таскаться, сказы рассказывать? Тебе за одни сказы еды не дадут…»

И здесь без ответа Влада перешла к последнему узнику. Ребёнок и без того был напуган и даже не посмел взглянуть на Волчицу.

«Глаза подыми!» – оскалилась Влада. Мальчик весь задрожал, но послушался. Было ему от силы девять Зим отроду, лицо чистое и по-детски открытое, но испуганное. Светлые волосы аккуратно подстрижены и расчёсаны – о ребёнке в дороге заботились. Но больше всего Владу задели его голубые глаза. В своём племени охотница больше таких не встречала, только у брата.

– Знаешь, кто я? – шепнула Волчица, как будто поделилась с ним страшным секретом. Мальчик отвечал также тихо, но услышали все:

– Навь…