Проклятый род

Короткая очередь прошила живот крестианца и отбросила наземь. Корчась от боли, Михаил жалобно закричал. Глаза вцепились в дружинника, который вышел из-под тени разбитого корабля. Мужчина в годах опустил дымящийся ствол автомата, провёл пальцами по длинным усам и спокойно поглядел на ловкость засады.

«Миша!..» – завопила не своим голосом Вера. – «Мишенька, родной мой, милый, вставай!»

Зажав руками живот, крестианец не мог шевельнуться. Он с ненавистью смотрел на того, кто его расстрелял:

– Ты…

– А ты думал, ушёл? Не надо было от меня бегать, ох не надо, – сказал Славомир. Никто из крестианцев не мог сопротивляться. Вера судорожно цеплялась за одежду упавшего Михаила, Егорка сжал два маленьких кулака и как будто не верил, что с братом случилось что-то плохое.

– Зачем убежали? Ведь с вами по добру сговорились, ладом хотели решить, – дружинник наклонил голову на плечо и прищурился. – Своего же Настоятеля не послушались, а он мужик правильный и практичный – чует, в какую сторону ветер подул. Вы общину подставили…

– Настоятель нам зла не желал! – просипел Михаил сквозь кровавую пену. – Не Настоятель послал за нами, ублюдок…

– Верно, – легко согласился с ним Славомир. – Ты всегда был такой упёртый до безрассудства, но кое-что понял.

Он подошёл ближе и осторожно коснулся Вериного плеча. Вера шарахнулась от дружинника, как будто тот был чудовищем:

– Не подходи к нам! Прочь! Убирайся! Не трогай нас! – закричала она.

Не обращая вниманья на девчонку, Славомир нагнулся к раненому Михаилу:

– Тавриты тебе обман не забыли. Зачем не отдал сестру, не перебрался на вечное жительство к скотоводам? Зачем бегать начал как глупый мальчишка? Ведь всё вышло, как Иван хочет – я твою сестру заберу, а ты наказан за своеволие. Сам знаешь, Тавриты не любят, когда им мешаются.

Сказав так Славомир упёр ствол автомата в голову Михаила. Пламегаситель взъерошил светлые волосы и опустился к виску. Вера с криком хотела оттолкнуть убийцу от брата, но получила грубый удар прикладом в плечо.

– Жаль мне тебя, правда жаль, – сказал на прощание дружинник. – Но ведь вас надо учить. Иначе слушать Ивана не станете...

– А ты нам расскажи, коломес усатый, а мы уж послушаем! – раздался голос Волчицы.

Славомир обернулся – в него целились сразу две винтовки, покрытые рунами. Чтоб уравнять шансы, дружинник схватил Егорку за шиворот и подтянул мальчонку к себе.

Подкрадываясь мягким шагом к врагу, Волчица продолжала шипеть:

– Выродок крестианский, за детьми малыми прячется! Гнилью за версту от таких трусов несёт!

– Крестианский? – вдруг рассмеялся дружинник. – Вот вы как христиан называете? Ну что ж, и меня так зови – не слукавишь. Да только по их заветам я не живу. Сама видишь, какой выбор делать приходится. – Славомир замер и лучше вгляделся в лица охотников. – Ох и страшны вы на харю, нечистая сила. Целых тринадцать дружинников положили. Давно ли из-под земли вылезли, а? Как же ваше племя Мор снесло, не расскажите? Хорошие люди дохнут, а вы всё живёте... Видать и правда с сатаной знаетесь!

– Я у чёрта под боком согрелась, через костёр с ним рука об руку прыгаю, да по ночам обнимаюсь, – сплюнула Влада. – Много ли ты про Навь знаешь, оседлышек? Отпусти недоростка. Взял автомат, так что, воином стал?

– Не говорила бы ты мне о чести, – скрипнул зубами Славомир и попятился. Заметив, что враг сдаёт, охотники подступили к нему.

– Постойте-ка, разве может быть так? – удивился дружинник. – Как будто не в первый раз такие глазоньки вижу. Но ведь раньше мы не встречались, ага? Как же зенки ваши постылые мне вдруг знакомыми кажутся? Или у всякой Нави взгляд такой волчий?

Он попятился ещё. Серко и Влада шагнули за ним.

– Видел я как-то Навь, ближе вашего. Снаружи – обычная девка, но как взглянешь в глаза – душа стынет. Давно это было, Зим двадцать назад. В тех глазах лёд, который потом могилу твою коркой покроет. И ведь вправду она многих убила… И у вас те же глаза, неужто та тварь расплодилась?

Он отступил, но дети Волчицы больше за ним не пошли.

– Он нас сманивает, – тихо шепнула Влада. Брат смотрел только на бледное лицо мальчика. Егорка перепугался и еле стоял на ногах. Вдруг охотника осенило, что с первой встречи тревожило его в этом ребёнке: под светлыми бровями сверкали голубе глаза – такие же, как и у детей Старшей Волчицы. Серко и мальчик были чем-то похожи...

– Нельзя подходить, оседлый что-то задумал, – предупредил он сестру.

– Ему деться некуда, мы его сразу прикончим! – приподняла Влада винтовку.

– Мать тебе не рассказывала, почему после нас никого не рожала? – вдруг выпалил брат. Подземница ошарашенно повернулась к Серко, а тот продолжал. – Она в гаданиях ребёнка увидела с голубыми глазами. Всё кончилось смертью. Не приближайся к нему.

От Серко не укрылось, как дёрнулось лицо Славомира. Дружинник понял, что Навь не сделает больше ни шага.

– Постой-ка, – вдруг догадался охотник. – Он сказал, что их было тринадцать. Троих в лесу положили, ещё восьмерых убили среди кораблей, а этот перед нами стоит. Где же последний?