Читаем Проктология счастья полностью

Мы уже коснулись вскользь темы воспитания и образования. Вот еще один, крайне немаловажный ее аспект — необходимость соответствия привычным и общепринятым понятиям. Именно эта необходимость создает незримые нити, удерживающие человека в центре искусственно созданного для него псевдожизненного пространства.

В своей предыдущей книге «Путь к Дураку» я достаточно подробно рассмотрел особенности подобной зависимости. Напомню лишь основное из этой темы, только то, что может пригодиться нам для дальнейшего исследования.

Система воспитания и обучения создает в сознании человека своеобразную зону представлений о мире, а главное — о его возможностях в нем. Своеобразную зону комфорта, в пределах которой ему все знакомо и понятно, а оттого спокойно и уютно, хоть и не очень-то счастливо и не шибко-то здорово.

За пределами этой зоны живая жизнь со всем ее изобилием и многообразием. Но подступиться к границам зоны комфорта крайне непросто, человек при этом начинает испытывать сильный дискомфорт, у него возникает целый набор болезненных состояний, он может вполне реально организовать себе случайную травму или несчастный случай.

Когда мы приближаемся к ее границам, на каждом шагу мы видим предупреждающие надписи: «Выхода нет!» Но это наглая ложь, на самом деле там должно быть написано: «Вход строго воспрещен!»

Граница зоны — это набор запретов, нарушить которые мы просто не в состоянии из-за необоримого страха лишиться своих костылей — внешних точек опоры и остаться наедине с собой, с Миром, с самим Богом, причем без посредников и переводчиков. Ужас-то, ужас какой!

Выйти за пределы этой зоны можно единственным способом — перестав сражаться с внешними обстоятельствами (в том числе с собой) и расширив свои внутренние рамки, то есть — изменив систему представлений и отношений с миром. Сделав прозрачной систему незыблемых понятий.

Зона комфорта в масштабе уже всего человечества превращается в описание мира, то есть в систему все тех же взглядов, понятий и ограничений, призванную подменить собой живой и непредсказуемый мир струящихся и свободных энергий. В описании мира все предсказуемо, понятно и незыблемо. Здесь ничего не струится и не течет, кроме канализации. Реки, говорите? Ну что вы, что вы — это всего лишь вопрос времени. Пахнет, конечно, немного, но ничего, из этого мы даже научились извлекать пользу — туалетная вода нынче в моде.

Структура этих зон достаточно проста, их границы — это запреты и ограничения, их ядро — вышеупомянутые зависимости, привязки и соблазны. Социум талантливо декорирует эту структуру, называя ее культурой, возводя в ранг святости и придавая ей статус неприкосновенности. Теперь это наука, религия, народная мудрость, то бишь — законы, заповеди, традиции.

И все ведь с виду правильно, полезно и справедливо... Прямо сволочью последней себя чувствуешь, занося над этой святыней свою грязную руку. Правда, замаралась-то она, как раз разгребая залежи вековой социумной лжи. Следы пресловутой проктологии на ней, в общем...

— Не плюй в колодец! — предостерегает народная мудрость.

— Э-эх! — сокрушается Дурак, оглядываясь по сторонам. — Понарыли колодцев — плюнуть некуда.

Всюду — принципы, условия, требования. И все это свято, и всему положено следовать. И всему этому следовать не получается. Не успевается просто, больно много понабралось их — законов-то природы, где найти время все выполнить? Где взять силы отыскать, не перепутать чего? Обязательно перепутаем, непременно не выполним.

Так и ходим зигзагами, обходя кладези чужих истин, оттого и чувствуем себя негожими, глубоко виноватыми и в чем-то очень сильно задолжавшими. В общем, делаем именно то, что описанию мира от нас необходимо, то, что было точнейшим образом спланировано социумом и филигранно затем реализовано менталом — ощущаем себя глубоко зависимыми от чужой оценки и мнения.

А значит, становимся предельно управляемыми и легко программируемыми. На что угодно. Лишь бы искупить, только бы оправдаться, чтоб снова стать как все. Как это, оказывается, сладко — быть как все... Сладко и спокойно... Спокойно и безопасно...

А если нам все же удалось чему-то просоответствовать? О-о!.. Тогда мы испытываем глубочайшее удовлетворение. Мы смогли, нас оценили... Мы соответствуем! И в следующий раз мы сделаем все, что в наших силах, чтобы просоответствовать снова.

— Щелкни кобылу по носу — она махнет хвостом, — делится своими наблюдениями Козьма Прутков.

И мы махнем! Даже не сомневайтесь. И оттого, что по носу — махнем, и оттого, что хвост наш признают самым хвостатым, а манеру им махать — самой манерной. Нас можно кнутом, а можно и пряником. Нас по всякому можно, если только похвалить как следует. Падок человек на хорошее, ой, падок! Да и как не упасть, если в его жизни хорошего хронически не хватает?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шопенгауэр как лекарство
Шопенгауэр как лекарство

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип — философ по профессии и мизантроп по призванию — планирует заниматься «философским консультированием» и лечить людей философией Шопенгауэра — так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. «Генеральная репетиция жизни», происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.Ирвин Д. Ялом — американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. «Шопенгауэр как лекарство» — книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу. Впервые на русском языке.

Ирвин Ялом

Психология и психотерапия / Проза / Современная проза / Психология / Образование и наука
Психология взрослости
Психология взрослости

Психология зрелости и психология старости — два раздела психологии взрослости, которым посвящена уникальная книга профессора Е. П. Ильина. Учебное пособие охватывает широкий круг актуальных вопросов, среди которых социально-психологические аспекты зрелого и старческого возраста, разновидности зрелости и ее влияние на профессионализм, «бальзаковский возраст», экзистенциальное акме, социальные функции взрослых, старение как процесс и его профилактика, а также многие другие. В конце пособия вы найдете полезные методики и подробный библиографический список.Издание предназначено для психологов, врачей, педагогов, социологов, представителей смежных специальностей, а также студентов вузовских факультетов соответствующих профилей.

Евгений Павлович Ильин

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука