Промельк Беллы

Начиналось с того, что грузины и абхазы по очереди заказывали музыку маленькому ресторанному оркестру. Сначала звучала “Лезгинка”, которую со страстью танцевали ребята из Грузии, затем в пляс неистово пускались абхазцы. Напряжение нарастало, но тогда все обходилось без каких-либо происшествий.

Особо почитаемое место в своем списке любимых грузинских поэтов старшего поколения Белла всегда отводила СИМОНУ ЧИКОВАНИ (1903–1966). Белла была принята в семье Симона и Марии и многое восприняла из его рассказов о Грузии.

Я не считаю, что тогда умела переводить – учиться я начала у Симона Чиковани, то есть ему внимать. Он первый внушил мне правильное отношение к переводу.

Одна из вершин переводческого таланта Беллы – стихи Симона “Молитва во время бомбежки”:

Познавший мудрость, сведущий в искусствах,
в тот день я крикнул:
– О, земля моя!
Даруй мне тень!
Пошли хоть малый кустик —
простить меня и защитить меня!

Там, в небесах, не склонный к проволочке,

сияющий нацелен окуляр,
чтобы вкусил я беззащитность точки,
которой алчет перпендикуляр.

Я по колено в гибели! По пояс!

Я вязну в ней! Тесно дышать груди!
О школьник обезумевший! Опомнись!
Губительной прямой не проводи!

Название стихотворения запретили, и поэтому получилось “Сказанное во время бомбежки”. Но это замечательное стихотворение и перевод мой точный. Обожаемый мой Симон Чиковани чудесный был человек, он с Павлом Григорьевичем Антокольским дружил. И жена его Марико – прекраснейшая, такие жены бывают, наверное, только в Грузии, и Ника, Никуша они его звали, племянник Симона усыновленный – у него родителей расстреляли. Симон спас Нику, не отдал в детский дом. Они в нем души не чаяли. Помнишь, как они все боялись воды, и Ника в том числе? Однажды в Пицунде я стала умолять: “Ника, ну как же так, давай хоть черту переступим, войдем в море. Ну вот у самого бережка…” Толстый белесый Ника разделся, в трусах дурацких, мы вступили в воду, и тут же ему плохо стало. Больше это не повторялось.

Отар и Тамаз тоже обходили море стороной. А в спорте, интересно, пловцы-грузины бывают?..

Хотя у меня есть стихотворение про море – “Грузинских женщин имена”:

Там в море паруса плутали,
и, непричастные жаре,
медлительно цвели платаны
и осыпались в ноябре.
<…>
И лавочка в старинном парке
бела вставала и нема,
и смутно виноградом пахли
грузинских женщин имена.

Они переходили в лепет,

который к морю выбегал
и выплывал, как черный лебедь,
и странно шею выгибал.

Смеялась женщина Ламара,

бежала по камням к воде,
и каблучки по ним ломала,
и губы красила в вине.

И мокли волосы Медеи,

вплетаясь утром в водопад,
и капли сохли, и мелели,
и загорались невпопад.

Едва опершийся на сваи,

так приникал к воде причал,
“Цисана!” – из окошка звали,
“Нателла!” – голос отвечал…