Промелькнувший метеор (книга 1)

В этот, уже поздний, вечер приезда в Кангырган и в сетях и в хазе был на редкость обильный улов. Взошла яркая, полная луна. При ее сильном свете удобно было выбирать рыбу. Все виделось ясно. Только мошкара тучей летала над озером. Но рыбаки почти не обращали внимания на ее укусы. Они продолжали работать, сбросив рубашки. Продубленной ветром, водой и солнцем коже комары были нипочем. Рыбаки трудились без устали, лишь изредка отмахиваясь от мошкары.

… У Кангыргана дорога обрывалась. Где-то за лачугами рыбаков она возникала снова. Можно было обогнуть рыбацкий поселок или выбираться напрямик. Абы остановил лошадей и по привычке своей стал советоваться с Чингизом. Чингиз, не выслушав до конца, прервал его обстоятельные рассуждения неожиданным вопросом:

— А до Баглана еще много осталось?

— Верст двадцать, а то и все двадцать пять.

— Лошади сегодня дотянут?

— Навряд ли, уж очень вяло идут. Устали.

— А ночлег мы здесь найдем?

— Найти-то найдем, но мошкара может замучить… Ее здесь целые тучи.

— Тогда давайте сейчас поедим рыбы, а остановимся на том, высоком, берегу. Там мошкары не должно быть.

Впервые после грозы, словно отдохнув за вечер, подул легкий ветер и принес рыбный запах. Чокан его учуял раньше других.

— Где рыба, Абы? — Он проголодался и желание отведать тенизской рыбы стало еще сильнее.

— На берегу озера, думаю. Пахнет свежим уловом. Наверное, из сетей сейчас выбирают.

— А далеко это отсюда? Ты знаешь?

— Бывал однажды.

— Тогда гони лошадей.

Чингиз промолчал. Абы понял: он не возражает. Привыкший за годы своего султанства к почтительным встречам с щедрым дастарханом, Чингиз никогда не брал с собой дорожных припасов, как бы далеко ни ехал. Так поступил он и теперь, надеясь, что за день доберутся до Баглана. Но дорога оказалась трудной и неудачной. Он рассчитывал быть в Баглане засветло, а вышло так, что и ночью до намеченной остановки было далековато. Не только Чокан, но и он сам проголодался изрядно, и ему не меньше, чем сыну, захотелось вдоволь поесть рыбы: он тоже хорошо помнил ее вкус.

Абы направил возок в поселок. Нелегко было пробираться между беспорядочно разбросанными шалашами и хижинами. Усталые кони ступали вялым шагом. Даже при ярком лунном свете они натыкались на какие-то бревна, камни, остатки разрушенных временем жилищ, попадали в ямы для котлов. Абы несколько раз сходил с облучка, чтобы выбрать поворот поудобнее. Но где его было тут найти?

Везде были одни трущобы. Когда путники находились уже в центре Кангыргана, на них бог весть откуда налетела мошкара. Мелкое комарье беспощадно кусалось, проникая и под одежду, некуда было от него деться.

— Закрывайте плотнее возок! — оторопело крикнул Чингиз.

Закрылись, как только могли. Однако уже было поздно. Мошкара успела проникнуть в возок, и теперь ее атака стала еще неистовей. Бежать некуда, защищаться бесполезно. Оставалось одно — расчесывать укусы. Но от этого было еще больнее.

Чокан не вытерпел, выскользнул из возка и опрометью помчался навстречу ветру, доносившему с берега людские голоса.

… Рыбаки взяли Чокана в кольцо. Расшумелись, разволновались. С неба, что ли, свалился этот степной мальчик и вдобавок так нарядно одетый. Наперебой забросали его вопросами: не слушая друг друга, каждый на своем языке. И хотя многие говорили по-казахски и Чокан понимал их, он так растерялся, что слова не мог сказать и только испуганно поглядывал на странных, в лохмотьях, а то и вовсе без рубах людей. У многих были такие недобрые лица, что он почувствовал себя ягненком, окруженным волками. Что за люди? Некоторые из них выглядели изможденными, болезненными. А у иных был просто разбойничий вид. Чокан уже хотел бежать обратно, но кольцо смыкалось все плотней и плотней, незнакомцы горланили так, что хоть затыкай уши. Нет, из этого кольца просто не вырваться. И Чокан пронзительно закричал.

… В это время из подъехавшего возка вышли Чингиз с Драгомировым и Абы.

Чингиз сразу услышал крик сына:

— Ой-бай, да ведь это Канаш-жан, мой Канаш.

Он быстрыми шагами приблизился к сборищу и, расталкивая локтями рыбаков, пробрался к своему Чокану.

— Это еще кто тут! — Новый возглас немедленно подхватили остальные. Мундир Чингиза и его сабля бросились всем в глаза. Чокан немедленно воспользовался тем, что внимание переключилось на отца, мгновенно юркнул под полу его плаща, наброшенного на плечи. Так телок спасается от волков под брюхом матери.

— Это кто еще тут?

— Посмотрите, да он офицер.

— Подполковник! Я умею разбираться в чинах.

— Из казахов, значит.

— Чиновник, должно быть. Чишка!

Другие окружили Драгомирова, и тоже со всех сторон сыпались возгласы и вопросы.

Рыбацкое сборище гудело встревоженным пчелиным роем.

Чингиз на какое-то мгновенье поддался чувству страха, но тут же взял себя в руки, как подобает мужчине, и коротко, мешая казахские и русские фразы, объяснил им, кто он и откуда.

— Э-э! Так вот он какой Чингиз!

— И, значит, попался к нам! Хо-ро-шо!