Промежутье

Мистер Эванс дождался, пока они встанут и отойдут подальше. Даже шагая к своему дому, он время от времени оборачивался и проверял, держат ли они данное слово. Хоть Барс так и не тронулся с места, Купер был уверен: чёрный кот ему подмигнул.

Как только мистер Эванс наконец скрылся из виду, Джесс шёпотом воскликнула:

– Получилось! – и повисла у брата на шее.

Он крепко обнял сестру в ответ.

– Получилось.

В памяти у него всплыли строки из прощального письма Гаса: «Вас должны замечать. Вас должны помнить. Никогда в этом не сомневайтесь».

Гас написал это Куперу и Джесс. Но теперь Купер знал истину.

Эти слова оказались спасительными для всех.

Глава 32

Мама была в гостиной. Румяная и разгорячённая, она занималась йогой под неслышную музыку, игравшую у неё в наушниках. Когда Купер и Джесс вошли в комнату, она повернулась. При виде синяков, царапин и разодранной одежды улыбка сбежала с её лица. Мама вскочила и кинулась к сыну с дочерью.

– Что случилось?! Где вы были?

Неужели всего два часа назад она укатила из дома на велосипеде? А сами Купер и Джесс пошли на мост? Их мать, кажется, пока не знала о том, что случилось в городе.

– Мам, ты бы включила новости.

Следующие несколько часов они провели на диване, потрясённо замерев перед телевизором. По всем местным каналам шли экстренные выпуски новостей. На кадрах, снятых с воздуха, было видно, как людей вытаскивают из повреждённых машин, эвакуируют из фургонов и грузовиков, буквально зависших над бездной. Услышав, что её дети не просто были свидетелями катастрофы, а едва не попали в число её жертв, мама разрыдалась.

А ведь она ещё ничего не знала про Промежутье! Конечно, Купер и Джесс не могли рассказать, что гибель на мосту им не грозила. Их спасение было предрешено задолго до катастрофы. Настоящей опасности они подверглись, когда вышли в другое измерение, рискуя застрять в нём навсегда.

Но об этом маме не нужно было знать.

В следующие несколько дней все газеты и сайты наперебой публиковали кадры с места трагедии, рассказы о погибших, интервью с теми, кому удалось выбраться с моста. Как-то утром, спустя неделю после катастрофы, мама вдруг сказала:

– Дети, мне нужно вас кое о чём спросить. Вчера звонила журналистка из «Нью-Йорк Таймс». Она хочет взять у вас интервью.

– Что?! – воскликнула Джесс.

– Они там откуда-то узнали, что вы были на мосту. Сначала я думала сказать, что вы не станете с ней разговаривать. Но потом решила спросить у вас.

«Нью-Йорк Таймс». Их историю узнает вся Америка. Да что там – вся планета! «Мы прославимся на весь мир», – говорила Джесс, кажется, целую вечность назад.

Купер повернулся к сестре и вопросительно выгнул бровь. Они поняли друг друга без единого слова.

– Не-а, – сказал мальчик, помотав головой. – Нам и без них нормально.

Мама поглядела на Джесс. Девочка понимающе улыбнулась брату.

– Правильно. Все, кому надо про нас знать, и так уже знают.

Лишь через три дня журналисты раскопали главную сенсацию: загадку двух безымянных жертв катастрофы. Мальчика и девочки, одетых в одинаковую школьную форму, которую никто не смог опознать. Поиск информации продолжался много дней кряду, и Купер гадал, почему же никто из взрослых не может выяснить то, что сумела узнать его сестра. Найти ниточки и подсказки было трудно, но ведь всё-таки возможно. Понемногу мальчик осознал истину: следы Елены и Гаса были так же невидимы миру, как и они сами.

Вскоре интерес к катастрофе пошёл на убыль. Пресса снова переключилась на политические скандалы, спортивные события и сенсации из жизни звёзд. Даже две таинственные жертвы трагедии не смогли надолго привлечь внимание публики.

На каникулах Купер с удовольствием искал и находил впечатляющие слова для своего дневника. На первой странице нового блокнота он выписал «товарищество, содружество, постоянство». Мальчик часто рисовал себя и сестру. На картинках они оба получались яркими, чёткими, зримыми.

Городские власти наконец ответили на мамины призывы и жалобы. Сидя на ступеньках заднего крыльца, Купер и Джесс наблюдали, как огромный экскаватор сносит коричневый дом и расчищает завалы. Гнилые доски, осколки стекла и бетонные обломки фундамента исчезали в пасти ковша. Наконец работы завершились и техника ушла, оставив после себя ровный пустырь с одиноким деревом без качелей и колючим розовым кустом в углу.

Всё кончилось. Последнее задание было выполнено. Следы прошлого исчезли без остатка. Елена и Гас – Купер до сих пор не привык мысленно называть их Элизабет и Гвен – обрели покой. И всё же порой ему казалось: они с Джесс что-то упустили, не доделали. Как будто не доиграли последний акт пьесы.

– Их маме он бы понравился, – сказал Купер на следующий день. Мальчик стоял у кухонного окна и глядел через дорогу туда, где прежде сидела Елена, не сводя с него глаз.

– Кому? Что понравилось? – спросила Джесс, поднимая голову от тетради.

– Розовый куст, – ответил Купер. Разросшийся, бесформенный, щетинистый куст потемнел от осеннего холода, но стоял гордо и прямо назло всем бульдозерам. – У их матери был сад.