Пронзая ткань времени

Черная ночь владела Землей. Редкие звезды проглядывали сквозь облака, слабо очерченные своими контурами, и только яркий диск Луны надменно висел в небе, заливая холодным светом подлунное царство. Этот загадочный свет создавал ощущение чего-то мистического, проникшего в этот мир и овладевшего им до восхода солнца. Предутренний туман плыл над долиной, раскинувшейся с одной стороны реки. Саму реку лунный свет разделил сверкающей дорожкой на две части, уходившие в темно-прозрачную зыбкую неизвестность.

По еле видной в ночной мгле дороге ехали два всадника. Один из них, рыцарь в полном боевом вооружении, был без шлема. Шлем с покачивающимся пышным плюмажем был приторочен к седлу. Голова всадника была покрыта щегольским бархатным беретом с пером. Боевой меч в кожаных ножнах слегка похлопывал коня по боку в такт размеренным шагам. В лунном свете поблескивали позолоченные шпоры. Прорывавшийся сквозь тучи лунный свет освещал фигуру всадника, и тогда он казался отлитым из куска стали рыцарем ночи.

Поверх его панциря был накинут плащ, иногда слегка развевавшийся под легкими дуновениями ночного ветерка. На плече, нахохлившись и крепко вцепившись когтями в ремни плаща, сидел черный ворон.

Рядом с рыцарем ехал оруженосец. Его голову тоже покрывал берет, но без пера. Луна и ночь стерли цвета, поэтому разобрать окраску берета было невозможно. Спутник рыцаря был хорошо вооружен, но в той мере, в какой это подобало оруженосцу.

Иногда всхрапывали кони, мерно покачивая всадников в поскрипывающих седлах. Оба наездника еще не полностью освободились от сонной апатии, что было видно по вялости их движений. Оруженосец посмотрел на неотрывно следивший за ними лунный диск, проглядывавший сквозь облака, и подмигнул ему, сбрасывая остатки сна.

– «Луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные глядела…» – нараспев продекламировал он, потягиваясь обеими руками. Приглушенно звякнули пластины на его кольчуге. – Нет, не могу я сидя спать. Я же не лошадь. Тебе хорошо, ты в скафандре, мессир, как в раковине, – спи, не хочу.

– Вижу, утраченное рыцарское достоинство не дает тебе покоя. Лошади спят стоя, кстати. Мы не сбились с дороги? – зевнув, спросил у него рыцарь.

– Нет, – ответил Майкл. – Видишь, Аристарх еще дрыхнет. Если бы сбились, он бы всполошился. У него же навигатор в заднице.

– Не обижай мудрое создание, – усмехнулся Джонни.

Майклу захотелось размяться. Он вытащил из ножен меч и со свистом рассек упругий ночной воздух. В этот момент лунный свет, окончательно освободившись от пут сумрачных облаков, залил поляну, по которой проезжали путники. Майкл снова рубанул мечом и, задержав его на взмахе, залюбовался жестокой красотой смертельного лезвия. Сверкающая в холодном лунном свете безжалостная сталь клинка завораживала.

– Смотри, какая красота! – с восхищением воскликнул Майкл. – Какое изящество в этом смертельном взлете! Сколько стремительности и неотвратимости в этом первобытном воплощении власти и силы!

– Не забудь, что эта красота заточена против чьей-то жизни, – мрачно заметил Джонни.

– Это рыцарская красота, красота хищника, красота орла! – Майкл плавно отправил меч в ножны.

В это время их внимание привлек далекий трепещущий огонек, мелькнувший в темноте ночи. За ним второй, потом третий. Рыцарь наклонился и достал из кожаной седельной сумки потрепанную Библию. Ворон недовольно встряхнул крыльями, стараясь удержаться на прежнем месте, но улетать поленился.

Джонни нажал на небольшой выступ на переплете книги. Она с легким щелчком развернулась, превратив Библию в мощный бинокль с системой ночного видения. Джонни приложил его торцом к глазам и стал вглядываться в темноту ночи с загадочными огнями.

– Это догорают деревни, – наконец со вздохом сказал он, опустил томик-бинокль, снова превратившийся в Библию, и вернул ее в седельную сумку. – Здесь недавно прошла армия лорда Тальбота.

– Господа рыцари, конечно, не могли проехать мимо и чего-нибудь не поджечь, – отозвался Майкл. – То, что при этом гибли невинные люди, лишались крова и средств к существованию, благородных рыцарей, судя по всему, ничуть не волновало.

– Это было в порядке вещей. «Война без пожаров – все равно что колбаски без горчицы», – так говаривал в свое время английский король Генрих V, любуясь горевшими французскими деревнями, – усмехнулся Джонни. – Для одних война трагедия, для других – шоу. Так было во все времена.

– Согласен, – вздохнул Майкл. – Что здесь попишешь. Дивиденды, как правило, идут не тому, кто на войне, а тому, кто над ней.

– Только в этом есть одно-единственное исключение – особый вид войны. Ядерная война. Я бы, пожалуй, назвал ее войной апокалипсиса. – Джонни поморщился, вспомнив черный диск сожженной Земли. – Любоваться ею и наслаждаться колбасками будет уже некому.

– Но ведь кто-то все-таки нашелся, нажал эту самую кнопку и уничтожил все и всех! Интересно, о чем он думал? Он ведь безусловный негодяй, это понятно, но понимал ли это он сам?