Читаем Пропасть полностью

Впрочем — на Дальнем Востоке вообще "традиционно", с долей высокомерия относятся к окружающим азиатским народам. Если например в Москве и Петербурге действует (сейчас, правда, подзавяла) секта "преподобного Муна", возглавляемая корейцем — то у дальневосточников сам этот факт вызывает насмешки. В какой-то мере, тут сказывается психология осаждённой крепости. Ведь за Амуром, Уссури и Туманной, живёт и множится неисчислимое китайско-корейское население — что, естественно, воспринимается русскими с подсознательной настороженностью. Да и экономика соседей (за исключением Японии — получившей, впрочем, крупные финансовые вливания из США) долгое время находилась в крайне примитивном состоянии, что позволяло смотреть на монголов, китайцев и корейцев как на дикарей. А то, что творилось в Китае в годы "культурной революции", только утверждало это мнение. Ведь на Дальнем Востоке радиоприёмники всегда неплохо ловили передачи китайского радио — которое на русском языке воспевало всю кошмарную дурь того времени.

Едва Комсомольск покинули эшелоны с отправляемыми на родину японцами, как на город свалились полчища новых иностранцев — беженцев из Северной Кореи. В 1950 году, северные и южные корейцы с энтузиазмом вцепились друг другу в горло. До сих пор историки спорят, кто же первым напал — юг на север, или север на юг. Мне этот спор представляется как минимум наивным — потому что той войны хотели все: и северяне (совокупно со своими покровителями в лице Сталина и Мао Цзэдуна) и южане (активно подбадриваемые американцами и англичанами). Разделение Кореи по 38-й параллели в 1945 году, всеми сторонами воспринималось как чисто временное явление.

Довольно быстро выяснилось, что северяне-то явно посильнее будут. Оно и неудивительно: представьте себе на минуту, что сегодняшних эрэфовских солдат, которые друга дружку в попу насилуют и побираться заставляют, послали в бой против такого же количества, точно так же вооружённых красноармейцев эпохи Великой Отечественной войны. Угадайте с трёх раз, через сколько минут доблестные защитники демократии драпанут по кустам от людей, подобных панфиловцам?..

Уяснив, что судьба ему улыбается, Ким Ир Сен попытался провести блицкриг. Северокорейские войска довольно быстро заняли почти всю Южную Корею (98 % её территории). Но потом на Северную Корею обрушились американцы, не только отбившие Южную Корею, но и взявшие Пхеньян (на 45 суток), а затем вышедшие на пограничную с Китаем реку Ялу. Однако, тут в дело встряли Китайцы, отбросившие американцев на 38-ю параллель — правда, очень дорогой ценой. Они шли буквально по своим трупам. Американцы за всю эту войну потеряли убитыми 58 тысяч человек. Китайцы — 900 тысяч. Погиб даже один из сыновей Мао Цзэдуна, принимавший участие в той войне. Обозлённые американцы пообещали "вбомбить Северную Корею в каменный век". И были близки к осуществлению задуманного. Но, после того как их самолёты пару раз нанесли удары по советским аэродромам в районе Посьета, Сталин послал в Корею советских лётчиков, во главе с самым успешным асом Отечественной войны Иваном Кожедубом (62 сбитых немецких самолёта — притом, что на фронт попал только в 1943 году!). Воздушное наступление американцев было отбито. В 1953 году война затухла, примерно на тех же рубежах с каких начиналась.

Пока шла вся эта катавасия, беженцы отсиживались на территории СССР — в том числе, в Комсомольске-на-Амуре. Для них выделили отдельные бараки, предоставили им работу на городских предприятиях. Да и сами они подрабатывали, как могли. Например — шили для местных. При этом говорили, что живётся им лучше чем в Корее, в которой у многих тогда фанзы топились "по-чёрному".

Отношение к ним русских, было довольно прохладным. Не то чтобы вражда — а просто совершенно разный менталитет и культурный уровень. Когда корейцы сожрали всех собак, каких только могли умыкнуть — их начали поколачивать. А когда они стали предлагать за собак деньги и даже обменивали их на свиней (были подобные случаи) — это вызвало к жизни шквал анекдотов. Обычаи корейцев тоже нередко вызывали насмешки, или недоумение. Например — невестка у них обязана каждый вечер мыть свекрови ноги. А когда корейская семья вкушает такой деликатес как собачатина, лучшие части барбоса — голова и лапы — достаются зятю. Дерутся корейцы не кулаками, а головами — с шипением, похожим на гусиное. На детей своих, если раздражены, шипят подобным же образом. У местных драчунов даже выработался приём — бить голову "атакующего" корейца об колено…

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное