Пропасть

Между прочим, я нигде в Одессе не слыхал того странного, армяно-еврейского акцента, которым так любят бравировать на сцене юмористы-одесситы (и псевдоодесситы). "Маман, как правилна будит: флюкончик, или флякончик?" — "Пизирок"… Такой диалог в Одессе и представить себе сложно. Всюду звучит нормальная русская речь. Ну разве что с непривычно мягким произношением буквы г (да и то — не всегда). Но её и на Кубани, и на Дону точно так же произносят… Да ещё говорят "Одесса" (именно так, как пишется), вместо общерусского (и белорусского) "Адэсса". Только и всего. Украинскую речь можно услышать, разве что на "Привозе" — местном рынке, который в советские времена наверное выделялся своим изобилием, но в наше время смотрится вполне "стандартно". Сегодня примерно такие же рынки существуют и в Смоленске, и в Орле, и в Брянске — да много где. Но и на этом самом Привозе, большинство говорит всё же по-русски. В том числе, весьма многочисленные здесь евреи — самая прорусски настроенная часть одесситов. Они "русее" самих русских. Русские так постесняются ругать власть украинскую, как ругают её евреи. Впрочем, в России они же, в первую очередь, ругают власть российскую. Видимо недаром существует анекдот о старом еврее, который, выглянув в окно и увидев радугу, проворчал: "Вот — на это у них деньги находятся!.."

Нигде не видать столь старательно воспеваемого одесского блатняка — с татуировками, бритыми черепами и пальцами врастопырку. Никакого зримого подтверждения криминальной славы "Одессы-мамы"…

Там же в Одессе, впервые на Украине, довелось узреть наглядную агитацию коммунистов — многочисленные листовки, расклеенные по стенам. Запомнился такой "листовочный" аргумент: "Из школьного курса физики хорошо известно, что ничто не уходит в никуда и не приходит из пустоты. Это — элементарный закон сохранения вещества в природе. Если, например, где-то воды мало — значит в другом месте её слишком много. Экономика строится примерно по тем же законам. Деньги богачам не с неба валятся. Это — ваши деньги. Если у кого-то стало слишком много денег — значит у кого-то, в свою очередь, их стало слишком мало. Если твой ребёнок сидит голодный — значит, чей-то барчук объедается за его счёт…"

Что ж — неплохо сказано.

Несмотря на то, что население города давно перевалило за миллион (не считая многочисленных приезжих), метро в городе нет — со всеми вытекающими из этого последствиями.

В самой Одессе и в близлежащем Ильичевске, расположены крупные морские порты. Но идти туда устраиваться на работу грузчиком, мне отсоветовали. Говорят — работа адская, в душных трюмах, порой по колено в воде, или в какой-нибудь слизи. Здоровье загубить — раз плюнуть. А платят — далеко не роскошно.

В окрестностях города — множество особняков и особнячков, принадлежащих людям, явно небедным. Говорят, что многие из владельцев — москвичи и питерцы.

На одесских улицах доводилось видеть летние кафе под открытым небом, за столиками которых сидели весьма упитанные гаврики, пересчитывавшие пухлыми волосатыми пальцами (обычно — в перстнях), не менее пухлые пачки денег. Их обслуживали смазливые официантки, с заголёнными до предела ногами. Из динамиков рвалась приблатнённая музыка с почти неизменным припевом: "Эх, кум — да кума!.." Тут же рядышком шатались местные бомжи, собиравшие даже пластиковые баклажки и одноразовые стаканчики — видимо кем-то где-то скупаемые за гроши…

Неподалёку от железнодорожного вокзала расположена довольно красивая церковь. На моих глазах из этого храма, какой-то массивный дядя новорусского облика, выгнал обшарпанного пацанёнка — видимо беспризорника. Можно конечно произнести целую речь, по поводу того, что, мол, эти попрошайки-воришки-побирушки, позорят своим видом Божий Храм, представляют собой определённую опасность для прихожан, могут что-то стянуть — и так далее, в том же духе. Но — впечатление от увиденного, всё равно было скверным.

От Одессы в сторону Измаила, электрификация дотягивает лишь до Белгорода-Днестровского. На белгородских электричках народу — всегда битком. Кто едет на рынок, кто — с рынка; в общем — кто зачем. Хватает и отдыхающих — хотя мне не совсем понятно, зачем им из Одессы ехать в Белгород-Днестровский, расположенный не на Чёрном море, а на берегу Днестровского лимана. Лиман этот, между прочим, довольно обширен (местами берегов не видно), но вход в него с моря — на удивление узкий. Через эту "горловину" переброшен мост. В определённые часы (видимо ночью) мост поднимается (целиком — а не по такой системе, по которой разводятся мосты Петербурга) — и под ним в лиман проходят морские корабли (к Белгороду-Днестровскому и Овидиополю). Я лично, этот мост поднятым не видел — только на журнальных фотографиях. Поэтому и предполагаю, что подымают его ночью. При советской власти устье Днестра было запретной погранзоной. Сейчас через этот мост можно и пешком ходить. Сам ходил.