Пропавшие в лесах Нетландии

К чести детектива Джеймса, он сохранял спокойствие перед разыгрывающим этот спектакль мистером Дарлингом.

– Вот уже четыре дня Венди не является несовершеннолетней, и потому я имею право говорить с ней наедине, – бесстрастно сказал он.

Венди увидела, как вспыхнуло лицо отца, начиная с носа-луковицы. Его усы вздыбились, и Венди поняла, что отец собирается вступить в спор с детективом.

– Все хорошо, папа, – встряла она, стараясь разрядить ситуацию, прежде чем она обернется скандалом.

Если честно, Венди была не против того, чтобы отец был рядом с ней – тогда бы она не так сильно боялась. Но в то же самое время она не хотела, чтобы он выслушивал обвинения в ее адрес и узнал, что содержится в большой папке в руках у Джеймса.

– Я дам тебе знать, если потребуется твое присутствие, – добавила она, постаравшись принять ободряющее выражение лица, хотя и не сомневалась, что выглядит как бледная, изможденная развалина.

Маленькие глаза мистера Дарлинга метались от Венди к детективу Джеймсу и обратно.

– Прекрасно, – буркнул он мгновение спустя.

– Как я уже сказал, это не займет у нас много времени. Сядьте, пожалуйста, мистер Дарлинг. Выпейте, если хотите, кофе.

Мистер Дарлинг не сдвинулся с места, а лишь сложил руки на груди, давая детективу понять, что не намерен ни садиться, ни пить кофе.

Детектив Джеймс немного помолчал. Его поврежденная бровь взметнулась вверх, но затем он повернулся к Венди и сказал:

– Сюда, пожалуйста.

Кабинет детектива Джеймса был маленьким, но не тесным. В нем имелось одно окно, в которое Венди увидела текущую между домами реку и проникающее сквозь жалюзи солнце. Полки были заставлены книгами, забиты бумагами и папками, а рядом со столом стояли на полу две коробки. На аккуратно прибранном столе были очень старый компьютер и именная табличка. На стене над столом висел искусный рисунок старого парусного корабля. На пожелтевшей от времени бумаге мелким, изящным почерком были написаны названия частей корабля.

Детектив Джеймс сел на стоящий у стола деревянный стул с потрескавшейся черной кожаной обивкой.

– Садитесь, пожалуйста, – обратился он к Венди.

Она опустилась на единственный свободный стул в комнате. Он был металлическим, холодным и неудобным. Венди поерзала на нем, сложив руки на коленях.

Детектив Джеймс положил на стол листы бумаги и ручку.

– Итак, – улыбнулся он все той же натянутой улыбкой. Венди вцепилась в сиденье стула. – Давайте прямо к делу. Полагаю, вам уже известно, что прошлой ночью пропал Алекс Форстэй?

Венди кивнула.

– Я слышала, как вы рассказывали об этом в новостях. – И это был правдивый ответ.

– Вы видели его вчера до того, как он пропал, правильно?

– Да, я читала детям, лечащимся в детском отделении. – Венди гадала, а не слышно ли через стол, как в ее груди кричит чувство вины.

– Как часто вы это делаете? – Джеймс начал что-то записывать, позволив Венди отдохнуть от его ледяного голубого взгляда.

– Раз в неделю. – Может, ей надо отвечать не так коротко? Может, короткие ответы вызывают подозрение? Но, если она начнет безостановочно выдавать информацию, не создастся ли впечатление, будто она считает себя виновной?

– А до того вы в этот день видели Алекса?

Венди покачала головой:

– Нет, он вообще в первый раз пришел в комнату отдыха в то время, когда я рассказываю истории. Наверное, его впервые привезли в больницу на лечение. – Разве Джеймс не должен уже знать все это? Или подобная тактика помогает ловить людей на лжи?

Детектив Джеймс кивнул:

– Вы разговаривали с ним?

– Да.

– О чем?

– Об акулах.

– Э, акулы. – Брови детектива Джеймса изогнулись в удивлении, но он продолжал писать. – Он вел себя странно? Выглядел напуганным?

– Напуганным? – В голове у Венди пронеслись воспоминания о криках Алекса и выражении ужаса на его лице, когда его тащили в лес. – Нет, не напуганным, – сказала она, пытаясь сглотнуть, хотя в горле у нее пересохло. – Он был робким, застенчивым… – У нее зачесались пальцы.

– Когда вы были в больнице, то не заметили ли кого-то подозрительного в детском отделении? Кого-нибудь, кто выглядел там чужим? – Джеймс пытался говорить легко, обычным тоном, но в его взгляде, обращенном на Венди, можно было прочитать некую суровость или даже жестокость.

Венди покачала головой:

– Нет, я хорошо знаю всех, кто там работает.

Детектив Джеймс пробормотал себе под нос:

– Маленький городок. Все знают всех, так?

– Так… – Венди откашлялась, чтобы прочистить горло. – Там были только медсестры и врачи, а еще родители некоторых детей.

– Значит, в комнате не было посторонних? Никого, кто не имеет отношения к больнице? – спросил он, не сводя с нее взгляда.

У Венди вспотели ладони, руки дрожали.

Знают ли они о Питере? Знают ли, что он был в комнате? Питер говорил, что взрослые его не замечают. Но так ли это? Что, если кто-то видел, как он разговаривает с Алексом? А потом с ней? Венди не знала, как ей ответить на заданный ей вопрос, но молчание затягивалось. Нужно что-то сказать детективу.

И она снова покачала головой: