Пропавший без вести

Она всегда встречает меня в аэропорту, хотя я и не прошу. Теперь это наш маленький ритуал. Сара ждет в зале прибытия, крепко обнимает, потом мы идем к машине, и по дороге она меня обо всем расспрашивает: как долетела, как там в Чили, как на работе. Уже в машине она начинает рассказывать о себе, и я возвращаюсь в ее мир: жизнь на отмели, общие друзья, печали и радости летних дней. На этот же раз, когда я звоню и говорю, что приеду двадцатого, Сара отвечает: «Хм-м, я иду на день рождения к Миранде. Она пригласила в спа-салон – говорит, возраст уже не тот, чтобы просто напиться, так что пойдем делать педикюр. Доедешь на автобусе, ладно? Я вернусь к вечеру и приготовлю ужин».

Ну и ладно. Я бы давно забыла об ее словах, если бы не то, что случилось после.

Этим летом

Автобус окутал меня дымом выхлопов. Выйти и наконец размять ноги было приятно. Я накинула рюкзак и пошла по улице.

В любимой пекарне я решила побаловать себя миндальным круассаном и булочкой с шоколадом. Выпечка была еще теплой и так вкусно пахла, что слюнки текли. На парковку прямо передо мной вдруг въехал коричневый «Форд». Только я подумала, что где-то уже его видела, как из машины вышел водитель. Я изумленно замерла на месте.

Сэмюэль. Он меня не заметил, а я тем временем разглядывала его фигуру – все такую же крепкую и мускулистую. Он коротко подстригся, волосы на висках поседели.

К собственному удивлению, я ощутила невероятное чувство тоски. Сделав шаг вперед, я едва не окликнула его, но…

Открылась пассажирская дверь, и из «Форда» вышла женщина с блестящими черными волосами и бледно-желтым шарфом на шее. Широкая улыбка, на щеках румянец.

Сэмюэль распахнул заднюю дверь и уверенным движением подхватил сидящего в автокресле ребенка.

Светловолосого мальчугана.

Грудь сдавило от резкой боли.

Когда-то Сэмюэль часами играл с Марли: они оборачивали подставки под бокалы фольгой и закапывали в песок, как будто это пиратское сокровище, делали полосу препятствий из коряг и водорослей и бросали камешки, стараясь попасть по столбам волнореза. Он любил моего мальчика.

А теперь у него есть свой, родной.

Сэмюэль обернулся. Нельзя было допустить, чтобы он меня увидел – уставшей с дороги, с рваным рюкзаком на плечах, да и искренне порадоваться его новой семье я тоже не в силах.

Я поспешно нырнула в ближайший магазин. Зазвенел колокольчик над входом, запахло старыми книгами, поздоровался продавец. Сердце отстукивало безумный ритм, а я смотрела в окно, как Сэмюэль достает детскую коляску, забирает у спутницы сумку, и все они повторяют хорошо отрепетированные движения. Сэмюэль наклонился и поцеловал сына в макушку.

А когда-то он целовал Марли. Когда-то он произносил мое имя. Со слезами на глазах обещал, что будет ждать сколько понадобится.

И ждал.

Сэмюэль писал длинные письма, присылал сборники стихов, которые, по его мнению, должны были мне понравиться. На электронную почту от него приходили смешные картинки, а на пороге он оставлял букеты из полевых цветов и фотографии его отремонтированного дома – Сэмюэль по-прежнему хотел, чтобы я к нему переехала. Все время звонил и заваливал сообщениями.

А потом перестал.

Приехав на отмель, я с радостью увидела, что Сара уже открыла мой дом, чтобы проветрить его, и убрала ставни. В стеклянную банку она поставила букет цветов и написала на листке бумаги: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!». В подписи стояли все три имени – Сара, Ник, Джейкоб – и значок поцелуя.

Их самих не было, да и Джо с Бинкс тоже. Уставшая и потрясенная, я достала из ящика детский альбом Марли и прижала к губам. В Чили я его с собой не брала: альбом должен оставаться здесь, на пляже. Только тут я позволяла себе погрузиться в воспоминания о сыне.

Я не стала сразу его открывать. Настроение было не то. Я убрала альбом, а вместо него решила взять подстилку и что-нибудь почитать и устроилась на песке, прямо у кромки воды. Книжкой я закрывала глаза от солнца, соленый воздух успокаивал дыхание, мерный плеск волн навевал дремоту. Пахнущая чернилами и бумажной массой книга медленно опустилась на лицо. Прикрою глаза. Всего на минутку.

Я видела сны. Мне снился Сэмюэль. Я прижималась к нему, а потом, отпрянув, вдруг понимала, что это Марли. Весь мокрый и холодный.